Произнес это Ник насмешливо, а я подумала, что, возможно, он прав. Если вспомнить историю Приходько… Вряд ли он нашел клад в бытность свою за решеткой, но наш мститель не привередлив и превосходно чувствует себя среди бомжей.
– Хотелось бы знать, кто это, – осторожно заметила я.
– Когда очередь дойдет до меня, я узнаю, – усмехнулся Ник, и мне стало ясно: он ждет этой встречи с нетерпением и такая ерунда, как гибель соратников, не очень-то его занимает. – Надо убрать его отсюда, – со вздохом продолжил Ник. – Ментам вряд ли понравится, что он сидит именно в твоем лифте. А тебе ни к чему беседы по душам с ментами. Стой здесь, я перегоню тачку вплотную к подъезду и вернусь.
Ник вернулся через три минуты, взвалил Вовку на плечи и зашагал к выходу, а я в который раз поразилась его силе. Худощавый от природы, он обладал силой прямо-таки нечеловеческой, развивая ее постоянными тренировками. Знать это – одно, а видеть, как он легко несет мертвого парня весом больше ста килограммов, – совсем другое.
– Ты мною восхищаешься? – точно читая мои мысли, спросил Ник, на мгновение прекратив движение и поворачиваясь ко мне.
– Безмерно, – ответила я.
– То-то. Я для тебя что отец родной. Трупы вот за тобой таскаю, оттого, что люблю, причем совершенно безвозмездно. Цени.
– Лучше бы их не было.
– Кого, трупов? Побойся бога, куда без них? На земле и так скоро жрать будет нечего. Так что трупы – это неплохо, правда, обременительно. Пожалуй, лучше выдать его за пьяного. – Ник прислонил труп к стене, потом братски обнял и пнул дверь подъезда. – Идем, брат. Последний парад наступает. Как там дальше, профессорская дочка?
– «Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает».
– Насчет пощады в самую точку.
Он запихнул Вовку на заднее сиденье, застеленное клеенкой.
– Чего смотришь? Предусмотрительность – сестра таланта. При себе всегда надо иметь набор необходимых инструментов: отмычки, лопату и полиэтиленовый мешок с топором. И никаких затрат на похороны.
– Что ты собираешься делать? – все-таки спросила я.
– Известно что. Расчленю, сложу в мешок и закопаю. Детка, папуля пошутил. Папа кровожаден только по вторникам, а сегодня пятница. Ладно, топай домой, – посуровел Ник. – Я один управлюсь. Будь любезна изложить мне завтра свои соображения по поводу происходящего. Никита Сергеевич не намерен думать в одну голову, это совсем не то, что жрать в одну харю, так что будь добра поучаствовать в этом дерьме. Поцелуй папу и проваливай. Ты чего дрожишь-то? – вроде бы удивился Ник. – Да ты боишься? Не дрейфь, солнце мое, я никому не позволю тебя укокошить. Сам убью, когда время придет, а до этого еще далеко. – Он сел в машину и захлопнул дверцу, а я побрела домой.
На кухне нашла остатки коньяка и, зябко ежась, устроилась в кресле. Следовало подготовиться к разговору с Ником. Первый и самый главный вопрос: сообщить ему о Приходько или нет? Если он заподозрит, что я хитрю… Но я уже знала: о Приходько я ничего не скажу, пока сама не встречусь с ним. Алиби у меня на момент последнего убийства дохлое: сидела у Виссариона, вполне могла пришить Вовку… Парень был предупрежден, что на него с дружком ведут охоту, но это его не спасло. А ведь он здоровый мент, почти не пьющий и с хорошей реакцией. Ник прочил ему большое будущее. Но и все это ему не помогло. Маловероятно, что он легкомысленно отнесся к предупреждению Ника, значит, логично предположить, что своего убийцу он не опасался. Следовательно, это либо его хороший знакомый, либо… женщина. Последнее слово я прошептала вслух с замиранием сердца. Ну, конечно! Это же очевидно: стокилограммовый мужик не станет бояться женщину, а хорошо тренированная баба в одну секунду перережет ему горло…
Против воли я потянулась к телефону. У Машки был сонный голос.
– Что случилось? – испуганно спросила она.
– Вовку зарезали.
– Вовку? Купреева?
– Да. Купреева.
Повисло долгое молчание. Я слышала, как она дышит в трубку. Вряд ли новость ее особенно взволновала, впрочем, она просто еще не проснулась до конца, еще не осознала.
– И ты его видела? – спросила она.
– Да.
– Хорошо. – Машкино «хорошо» прозвучало до ужаса нелепо, но она этого даже не заметила. – Значит, остался один Артем?
– Ник, – напомнила я.
– С Ником справиться нелегко. Но я желаю охотнику удачи. Хотя…
– Хотя?
– Кровь порождает кровь. И ничего больше.
Разговор с Машкой вызвал странное чувство. Я не могла поверить, что она как-то к убийствам причастна. Но ведь что-то заставляло меня подозревать ее? Чушь. Машка и муху с первого раза не прихлопнет, а здесь здоровые мужики. Вовку вообще убили не в лифте и не в подъезде, я там все осмотрела. Следовательно, произошло это в другом месте, и сюда труп привезли только для того, чтобы показать его мне. Опасно? Да. К тому же граничит с паранойей. А если…
От новой мысли я резко поднялась и обшарила комнату взглядом. Нет, все как обычно. Я прошла на кухню, тщательно все осматривая, и уже готова была вздохнуть с облегчением, но тут сердце ухнуло вниз: я
