а можем разойтись сразу. Ты как?
Он неожиданно рассмеялся.
– Знаешь, а вы с ним похожи.
– С кем поведешься… – пожала я плечами, поняв, кого он имеет в виду. – Так что?
– У меня был человек, готовый взять весь товар.
– Ага, из тех, что вербуют дурачков на рынке. «Аллах акбар» и все такое… – Он еще больше нахмурился и решил оставить мой вопрос без ответа. – А когда дело не выгорело, придушил парнишку, через которого вел с ними переговоры, чтобы темпераментные горцы не смогли тебя найти? – Ответ мне не требовался. Все так и есть. Уважения к чужой жизни он не испытывал. – У меня еще вопрос, – вздохнула я. – Ты ненавидишь Долгих. Допускаю, что у тебя есть для этого повод. Только мне что за разница – ты или он? Он продает оружие в те же края, и для него человека удавить… раз плюнуть.
– А ты хочешь, чтобы, воюя с этой мразью, я был благородным рыцарем, в беленьких перчаточках и с плюмажем на шляпе?
– Не хочу, – покачала я головой. – Просто не вижу смысла тебе помогать. Ты ведь не просто так меня искал, верно?
– Ты знаешь, что он сделал с моей семьей, со мной? Знаешь? Отправил меня в тюрьму, а потом разделался с женой и дочкой. Он убил мою сестру…
– И на кассете был запечатлен момент убийства?
Он кивнул.
– Видеокамеры установили даже в кабинете, о чем Долгих не знал.
– И начальник его охраны не спешил сообщить ему об этом?
– У него были разногласия с шефом. Серьезные. Он просто хотел обезопасить себя.
– Шантажируя Долгих? Вместо того чтобы передать кассету в прокуратуру?
– О господи, – фыркнул он. – Какая, к черту, прокуратура? У Долгих все куплено.
– Не сомневаюсь. Потом начальник охраны спокойно наблюдал, как тебя упрятали в тюрьму…
– Люди так устроены, – вздохнул Приходько, кажется, это обстоятельство не очень-то его расстраивало. – Все ищут свою выгоду. Я не знал, что Долгих проделывает за моей спиной, а когда узнал… Я думал, у нас честный бизнес, хотел прекратить все это. Я требовал это прекратить, даже угрожал. Я надеялся, что смогу его убедить. Моя сестра тоже понятия не имела, чем занимается ее муж.
– Ты открыл ей глаза?
– По-твоему, я должен был молчать?
– Нет, – покачала я головой. – Ты искал союзников, что совершенно естественно. В тот вечер она хотела поговорить с Долгих, и они встретились на той самой базе?
– Они поссорились, она пригрозила ему, и он ее убил. А в убийстве обвинили меня. Подбросили улики. Если бы только это… У моей жены оставались акции, Долгих пришлось бы с ней считаться, и он убил ее.
– Вряд ли он. Скорее, поручил все тому же начальнику охраны, – усмехнулась я. – Потом Долгих узнал о видеокамере, и песенка начальника охраны, считай, была спета. Как во все это умудрился влезть Пашка?
– Орешин помогал ему не раз. Он родственник его матери.
– Ясно. От меня ты чего хочешь?
– Я встречался с Горохом. Когда вышел из тюрьмы. Он мне многим обязан. Я его ни о чем не просил, знал, что против Ника он пойти никогда не рискнет. Но мне нужна была информация. От него я узнал о тебе.
– И решил, что я пойду против Ника? – Подобные надежды вызвали у меня улыбку.
– Я думал, у тебя возникнет желание отомстить. – Он помедлил и продолжил: – Я знаю, что Ник потерял нескольких своих людей. Не тех, случайно, что измывались над тобой? – Я внимательно посмотрела на него и молча кивнула. – Поэтому я и хотел объединить усилия. Или твоя ненависть распространяется только на «шестерок»?
– Могу я понять это так: ты считаешь меня виноватой в их смерти?
Вопрос вынудил его нахмуриться еще больше. Он приглядывался ко мне, словно пытался разгадать загадку.
– Мне не нужны твои признания, – дипломатично ответил он после долгой паузы.
– Я была уверена, что ребят убил ты, – сказала я в задумчивости
Теперь он разозлился:
– Нет!
Какое-то время он молчал, вроде бы пытаясь решить: стоит мне верить или нет. В конце концов решил, что стоит, потому что спросил:
– Хочешь сказать, это не твоя работа?
– Их смерть мне была ни к чему. Я бы хотела перерезать глотку Нику. А эти… Значит, не ты и не я.
– Тогда кто?
