– А это еще что? – выпучил глаза наш гость, глядя на Сашку с досадой. Юлька, порадовавшись подмоге, указала на дверь и заявила:
– Убирайся!
– И не подумаю, – насупился коротышка, подозрительно приглядываясь к Сашке. Тот устроился с ним по соседству на ручке кресла и весело раскачивал ногой, проявляя к происходящему повышенный интерес.
– Убирайся, кому я сказала?! – топнула ногой Юлька.
– Прекрати вести себя как идиотка, – заметно спокойнее сказал гость, пялясь на Юльку. – Да, дела у тебя неважные, – констатировал он, вдоволь насмотревшись на желто-зеленые разводы на ее физиономии. – Значит, так: пугать меня не советую, ты теперь не в том положении, чтоб кого-либо пугать… разве только мышей в кладовке, – хмыкнул он, радуясь своему остроумию. – Я точно знаю, с деньгами у тебя туго, значит, ты отдашь мне Шагала.
– Что? – презрительно скривилась подружка. – За десять тысяч баксов?
– Точно. Иначе за эти паршивые десять тысяч ты имеешь твердый шанс умереть в юном возрасте.
– Да ты мне грозишь? – не поверила она.
– Точно. У тебя есть картина, и я видел этого американца, думаю, вы договорились…
– Если договорились, откуда ж у меня картина? – презрительно спросила Юлька.
– Значит, есть деньги. В общем, так: завтра я хочу получить свои деньги… или картину. У тебя ровно двадцать четыре часа. – Он поднялся и пошел к двери.
Несмотря на явную комичность своей внешности, коротышка умудрился выглядеть очень впечатляюще. Дверь за ним закрылась, и в гостиной наступило зловещее молчание.
Юлька кусала губы, я пыталась хоть что-то понять, Сашка был занят тем же.
– Это что ж такое? – с трудом смогла вымолвить я, а Юлька заревела:
– Ты же слышала, он меня шантажирует.
– Я сейчас позвоню папе, – решила я прибегнуть к самому простому выходу из всех затруднительных положений.
– Нет! – взвилась Юлька. – С ума сошла, что ли?
Тут я разозлилась по-настоящему и сказала:
– Я ничего не понимаю. – Села в кресло и сурово добавила: – Немедленно объясни, что происходит. Не то… я просто черт знает что сделаю.
Юлька устроилась на диване, хотела зареветь, но передумала. Вытерла нос и сказала:
– Чего ж не понять: я должна этому гаду деньги. Раньше ласковый ходил, спрашивать не решался, а теперь стал отважный… У-у, вражина…
– О господи, – порадовалась я, что начала хоть что-то понимать. – Дам я тебе деньги.
– У тебя есть десять тысяч? – с сомнением спросила подруга.
– У меня? Нет. Зачем мне такие деньги? Я спрошу у папы…
– Не выйдет, – сразу потеряв интерес, покачала головой Юлька. – Он не даст. – Я только собралась возразить, как Юлька добавила: – Твой отец не дурак и сразу поймет. Не даст ни копейки… Поcле того, как он взбесился… Извини. В общем, мои неприятности греют ему душу. Денег он не даст, а если ты скажешь, что они нужны тебе для покупки машины и прочую ерунду выдумаешь, отец тебе машину подарит. Но налички ты не увидишь. Это я тебе без гадалки скажу…
– Как же тогда? – растерялась я, заподозрив, что в Юлькиных словах скрыта истина.
– Никак. Твой отец рассчитал все совершенно верно: без него жизнь у меня будет невеселой. Я тебе больше скажу: вряд ли она вообще меня порадует в ближайшее время.
Тут я подумала еще кое о чем, а подумав, спросила:
– Слушай, зачем тебе понадобилось занимать деньги у этого типа? Ты что, у отца спросить не могла?
– Не могла, – обрезала Юлька, кусая губы.
– Чего-то ты, подруга, недоговариваешь. Допустим, на все свои сбережения ты купила Шагала, но этот долг, откуда он взялся?
– От верблюда… – хмуро ответила Юлька, отворачиваясь.
– Либо ты мне все расскажешь, либо…
– Что? – хмыкнула она.
– Либо я не буду тебе помогать.
– Ты и так не будешь, – горько вздохнула она, посмотрела маятно и наконец решилась: – Меня шантажировали. Деньги нужны были срочно, а отцу пришлось бы объяснять…
– Тебя шантажировали? – выпучила я глаза. – И ты ничего не рассказала отцу?
– Расскажи я ему, и он бы еще раньше украсил меня синяками.
Тут я наконец начала что-то понимать.
