Вспыхнувшая страсть к археологии побудила Мышь обследовать стену с остатками полок. Делала она это профессионально, осматривая все сантиметр за сантиметром, и потому увидела то, что не заметила я и, как выяснилось, многочисленные пожарные, милиционеры и прочие граждане. Часть стены за полками была обшита досками, то есть это мы так подумали. Доски были широкие, толстые и по виду довольно древние, впрочем, изрядно обгоревшие, что неудивительно – пожар явно был нешуточный. Рядом с досками сестрица и углядела рычаг, точнее металлическую скобу. Я ее заметила даже раньше, но решила, что это просто скоба в стене, вбитая для какой-либо хозяйственной надобности, но сестрица, отступив на пару шагов, долго рассматривала эту часть стены, обшитую досками с остатками полок на ней, и эту самую железяку. Я тоже уставилась на все это скорее из чувства солидарности, и тут… догадка еще только мелькнула в моем мозгу, а Мышильда уже протянула руку к скобе и стала вертеть ее и так и эдак. Раздался зловещий скрежет, и обгорелые доски начали медленно отходить в глубь стены, а наша смутная догадка переросла в уверенность: перед нами была потайная дверь. Вот только куда она ведет? Мы заглянули в совершенно темное пространство за дверью. Оттуда пахнуло могильной жутью.
– Пойдем? – прошептала Мышь.
– Конечно. Только подготовимся. Неизвестно, что там.
– Да уж. – Сестрица зябко поежилась и, ухватившись за рычаг, придала доскам первоначальный вид. – Расскажем? – спросила она опять-таки шепотом.
– Повременим до выяснения. А что, если клад там?
– Клад под домом, – вздохнула сестрица, – а этот ход ведет в сторону, к реке.
– Дом перестраивали, и, вполне возможно, таким хитрым способом мы попадем из одного подвала в другой – только и всего.
– Запах как из склепа, – пожаловалась Мышильда.
– Склеп и есть, – сказала я и оказалась права.
Покинув подвал, мы заглянули в дом, чтобы переодеться. А затем, взяв деньги, решили прикупить кое- что. Евгений Борисович хлопотал по хозяйству, а Иннокентий Павлович вкупе с машиной по-прежнему отсутствовал. Мы с сестрицей направились к «Фольксвагену». Я старалась пореже показываться на улице. Люди привыкали ко мне медленно и все еще волновались. Нервы граждан надлежало беречь. Стайка ребятишек замерла возле соседского дома, вытаращив глаза, но обошлось без увечий: никто не споткнулся и не упал. Лихо вырулив на проезжую часть, мы помчались к ближайшему хозяйственному магазину.
Как верно заметил Евгений, улица наших предков находилась совсем рядом с центром города, то есть историческим центром. В начале века улица Третьего Интернационала звалась Торговой, по обе ее стороны располагались многочисленные магазины. Торговые ряды сохранились и по сей день, лишь видоизменились соответственно требованиям конца двадцатого века. Мышильда смотрела в окно, разглядывая вывески.
– Вот, – ткнула она пальцем. – Хозяйственные товары, и рядом магазин «Турист» – то, что надо.
Припарковав машину значительно дальше по улице, мы вернулись уже пешком и занялись покупками. В первую очередь приобрели мощный фонарик с запасом батареек, кое-что из альпинистского снаряжения, молоток, нож, моток бечевки (я вовремя вспомнила нить Ариадны – кто знает, какой лабиринт ждет нас за секретной дверью), веревку потолще, а также топорик. Мы всерьез поглядывали на акваланг, но в конце концов отказались от этой мысли: незаметно протащить его в дом все равно не удастся. Все наши покупки мы сложили в рюкзак. Купив себе по мороженому, как вознаграждение за доблестный труд, мы вернулись к машине.
Возле дома стояла машина Иннокентия Павловича, а сам он с Евгением сидел за столом, накрытым к обеду, и всем своим видом излучал довольство. Несчастный Михаил пасся рядом. Рюкзак мы пока оставили в машине, чтобы не привлекать к нему внимание, и я на ходу придумывала, по какой такой нужде мы ездили в город. Однако объяснять ничего не пришлось. Увидев меня, Иннокентий поднялся и сказал:
– Лизок, важные новости.
Иннокентий, я и сестрица вышли на крыльцо, оставив Евгения и Михаила страдать от любопытства.
– Я навел справки об этом Солодкине, – понизив голос, начал Иннокентий Павлович. – Очень темная личность. До недавнего времени соучредитель ТОО «Милена». Фирма прогорела. И хотя Солодкин уже год не имеет к ней фактического отношения, но так как еще числится в учредителях, то теперь несет материальную ответственность. Деньги они профукали огромные. Через месяц истекает срок платежей. Ситуация очень неприятная.
– Короче, троюродный на мели, – вздохнула Мышильда. – Оттого и кинулся клад искать.
– Это еще не все, – заметно радуясь, сообщил Иннокентий. – Сегодня утром я заметил, как этот тип выбирался с пустыря, причем, минуя свою законную дыру, вышел прямо на улицу. Я решил за ним понаблюдать и выяснил, что он ведет двойную жизнь. В юго-западном районе имеет еще одну квартиру, однокомнатную, оформленную на имя Кутейкиной Надежды Петровны, какой-то своей родственницы. Женат никогда не был, следовательно, разводиться и снимать здесь жилье по этой причине не может.
– Одно слово – фрукт, – вздохнула Мышильда, а я, с благодарностью взглянув на супруга, сказала:
– Спасибо, Иннокентий.
Он ответил счастливой улыбкой, я же, воспользовавшись его душевным подъемом, дала ему новое задание:
– Меня интересует план этой части города. В историческом, так сказать, аспекте. Все, что можно узнать.
– Сделаем, – деловито кивнул муж и шагнул с крыльца. Я вовремя его остановила:
– Иннокентий, а как же обед?
Он улыбнулся еще лучезарней и вошел в дом, Мышильда, подмигнув мне, последовала за ним, а я, воспользовавшись тем, что все собрались на кухне, извлекла из машины рюкзак, прошла с ним на пустырь и бросила его в подпол. Вымыла руки и отправилась обедать.
Ели без удовольствия (я имею в виду себя и сестрицу), жажда деятельности прямо-таки нас распирала, тратить время на такую ерунду, как еда, попросту не хотелось. Мы то и дело переглядывались с Мышильдой, видя нетерпение в глазах друг друга. Однако наши сотрапезники ничего не должны были
