бывшего храма, – точно читая мои мысли, заметила Мышильда. – И нижние камни фундамента вполне могут быть аж шестнадцатого века.
Мне в это как-то не верилось, но я все равно кивнула и высказала волновавшую меня мысль:
– Здесь может быть еще один ход или два. А может, и три.
Сестрица распрямила спину и застыла, опершись на лопату.
– А почему вредитель роет ближе к флигелю?
– Потому что у него неточная карта, он не знает, где зарыты сокровища.
– А мне вдруг пришло в голову вот что: во флигеле когда-то была людская кухня.
– И что? – насторожилась я.
– А вдруг дед или сам прадед что-то перепутали.
– Вряд ли, – усомнилась я. – О флигеле в семье никогда и речи не было. А прадед хоть и допился до белой горячки, но не мог быть таким идиотом, чтоб все бездарно перепутать.
– Это еще вопрос, – тягостно вздохнула сестрица.
– Ладно, – попробовала я утешить ее и себя. – Давай разберемся с одной кухней, а потом переключимся на другую.
Мы с энтузиазмом взялись за лопаты. Где-то через час к нам присоединился Михаил, решив поработать перед обедом. Покончив с холодцом, пришел и Евгений, и дело пошло быстрее. К обеду мы окончательно освободили всю территорию фундамента от грязи и даже попытались сориентироваться, но, подумав, отложили это на послеобеденное время.
– Пить не буду, – шепнула испуганно Мышильда, завидя застенчивую улыбку Евгения.
– По маленькой, – вздохнула я и выдала деньги, хозяин удалился, а Михаил стал собирать на стол. Вообще эти двое неплохо уживались. Может, Михаилу не стоит возвращаться в родной город и попробовать попытать счастья здесь? Заодно бы и квартирный вопрос разрешился.
У крыльца затормозила машина, и на кухне появился Иннокентий. Он прямо-таки горел нетерпением и потому начал с порога:
– Елизавета, где ты откопала этого типа?
– Которого? – удивилась я.
– Краснова.
– Я его не откапывала, – с легкой паникой в голосе заметила я.
– А откуда он вообще взялся? – насторожился Иннокентий. Я незамедлительно перешла в атаку:
– А что такое? Скажешь ты, наконец, что узнал, или будешь мне допрос устраивать?
– Лизок, я хочу понять, с чего ты вдруг заинтересовалась этим типом.
– Я думаю, он возлюбленный Ленки, последней хозяйки нашего дома.
– И что? – не понял Иннокентий.
– И то, – разозлилась я. – Надо знать, с кем дело имеешь.
Бывшего мужа это не убедило, но с расспросами он отстал и начал излагать факты.
– Краснов Иван Петрович, по кличке Боцман, в настоящее время находится в розыске.
– А Мотыль? – брякнула я. Иннокентий удивленно поднял брови, потом все-таки ответил:
– Мотыль, иначе Павлов Алексей Сергеевич, – хозяин развлекательного комплекса «Карусель», кстати, расположенного неподалеку отсюда в центре города. О Тулине Иване Павловиче узнать ничего не удалось.
– А о Ленке? – спросила я.
– О какой Ленке? – растерялся Иннокентий. – А… Бывшая хозяйка… Сожительница Краснова. Он неоднократно привлекался к уголовной ответственности и втянул ее в свои темные делишки. В настоящий момент Сиротина Елена Гавриловна отбывает срок в исправительно-трудовой колонии. – Иннокентий передохнул немного и спросил: – А теперь скажи, зачем тебе эти сведения?
– Для общего развития. Я же сказала, надо знать, с кем имеешь дело.
– Да, но Краснов-то здесь при чем?
– Может, ни при чем, – пожала я плечами.
– Кстати, мой интерес к этим людям вызвал в соответствующих инстанциях недоумение, мне пришлось объяснять, зачем мне эти сведения…
– И как ты объяснил?
– Сказал, что речь идет о наследстве и я специально прибыл сюда, чтобы разыскать предполагаемых родственников.
– Молодец, – похвалила я, но Иннокентий никак не желал отвлечься от неприятной для меня темы и опять начал:
– Все-таки мне не совсем понятно…
– А вот и Евгений Борисович, – громко и с особой радостью возвестила сестрица.
