Тут со стороны дыры послышался характерный шум, точно носорог пробирался сквозь частые заросли, Мышильда исчезла в кустах, а возле фундамента появился Сашка.
– Кто тебя просил болтать про покойника? – с ходу накинулся он на меня.
– Моего покойника, – огрызнулась я. – То есть нашего с Мышильдой. А ты его свистнул. Хорошо это?
– Я не знал, что он ваш. Ты нам не говорила, что нашла его.
– Конечно. О таких вещах не болтают, а он нам нравился, и мы… соблюдали тайну.
– Ты что, не знаешь, кто он?
– Нет. А кто он?
Сашка замолчал, к чему-то прислушиваясь.
– А почему тогда вы о нем не заявили? – хитро спросил он.
– Кому? – удивилась я.
– Кому о покойниках заявляют?
– Откуда мне знать? Я что, по-твоему, их каждый день нахожу? А этот лежал в нашем ходе, хлопот от него никаких, вот мы и решили с сестрицей: пусть себе лежит на здоровье, пока мы тут клад поищем.
– Ясно, – сказал Сашка, но как-то чувствовалось, что он врет.
Я вздохнула и решила подойти к проблеме с другой стороны.
– Ты на свидание пришел или на меня орать? – спросила я с обидой.
– На свидание, – подумав, ответил он.
– Тогда ты мог бы меня поцеловать. – Я устроилась на фундаменте, чтобы Сашке было удобнее, и мы минут пятнадцать увлеченно целовались. Чуть раньше в районе дыры мелькнуло нечто темное и громадное. Я надеялась, что блондин при ярком лунном свете отчетливо различил сплетенные в объятиях фигуры на фоне звездного неба.
– Вот гад, – гневно прошептал Сашка. – Подглядывает.
– Кто это?
– Макс-то? – Сашка тяжко вздохнул. – Вроде ревизора. Приставили.
– Кто? – удивилась я.
– Кто, кто… Есть люди. Вот тебя кто за язык тянул болтать про покойника? Это опасно.
– Кому, покойнику? – удивилась я.
– Нет. Тебе.
– Это почему же?
– Совершенно незачем болтать, что ты о нем знаешь.
– А я о нем не знаю. Что это за покойник такой, о котором болтать нельзя, да еще и опасно?
– Идем к реке, – решительно заявил Сашка.
Оглядываясь, мы направились к реке.
Клей хотел меня обнять, но я была в этих дурацких кроссовках на платформе, он посмотрел, закинув голову, и вздохнул, а я обняла его и сказала:
– Не обращай внимания на такую ерунду. Могу разуться, если тебе так спокойнее.
– Не надо, – серьезно сказал он. – Мне нравится, что ты высокая. И вообще, ты девка мировая. Я давно хотел это сказать… – Он малость помялся и добавил: – Идем.
Мы пошли к реке, держась за руки. Я коснулась в разговоре лирической темы, в результате выяснилось, что с первой же минуты знакомства нас неудержимо тянуло друг к другу и тянет до сих пор. Я усердно жаловалась на интеллигентов, представленных двумя моими мужьями, до сего времени отравлявшими мне жизнь, и намекнула, что простой парень, который не забивает себе голову разной ерундой, а просто живет и радуется, подошел бы мне значительно больше. Сашка сразу согласился и, в свою очередь, пожаловался на женщин, с которыми его сводила судьба: охи, ахи, тряпки да «бабки», и никакого понятия, что мужик тоже человек и ему поддержка нужна, в том смысле, чтоб сокровенным поделиться, посоветоваться и вообще. Как только речь зашла о сокровенном, я навострила уши.
– Я не поняла, этот Макс, он кто? И почему при нем о покойнике говорить опасно?
Сашка почесал затылок и, понизив голос, стал излагать:
– Мы тут не случайно появились…
– Где тут? – не поняла я.
– Да в доме этом. Нас послали, велели приглядывать.
– За кем?
– За вами. – Мой новоявленный возлюбленный покосился на меня, а я вытаращила глаза.
– Врешь. А кто?
– Есть люди, – стыдливо пожал он плечами.
