– Конечно, нет, – обиделся Сашка. – Так ведь никто, кроме него, не знал, где эти деньги. А вы тут роете. Соображаешь?
– Так мы дедов клад роем, – пожала я плечами. – Зачем нам ваши деньги? У нас здесь зарыто тридцать золотых червонцев… – Далее я охотно воспроизвела семейное предание, особо выделив бриллиантовую диадему и кольцо с изумрудом фантастической величины. Сашка слушал с интересом, после чего сказал:
– Мы ведь не знали, чего вы роете.
– Как не знали, если я вам в первый же день об этом сказала?
– Сказала… – хмыкнул возлюбленный, чем оскорбил меня до глубины души. Сурово на него взглянув, я нахмурилась и пояснила:
– Я всегда говорю правду, что сказала – то и есть. А обманщиков на дух не выношу.
– Да ладно, чего ты… – застыдился Сашка и взял меня за руку.
– Не чего ты, – еще немного погневалась я, – у нас все должно быть честно. Ты по-хорошему, и я со всей душой. А если хитрить начнешь или вообще…
– Чего заводишься? Понял я, понял…
– Ладно… – Я потрепала его по плечу и к груди прижала, он вздохнул и вроде бы задремал, это в мои планы не входило, а потому Сашке пришлось скоренько отлепиться. – Этот Макс, – вернула я его с небес на землю, – он что же, хочет деньги искать?
– Ну…
– На нашем фундаменте? – уточнила я.
– Не в фундаменте, а вообще… вот брат ваш этот…
– Эдуард…
– Точно. Он ведь тоже роет и, вполне возможно, что-то знает.
– Вряд ли. Он и роет не там… – Тут я сообразила, что это очень удобный случай подложить свинью вредителю, и глубокомысленно добавила: – Хотя, может, ты и прав. Оттого и роет не там, где мы. Совершенно, то есть не в том месте, где наш прадед мог сокровища спрятать.
– Вот видишь, – обрадовался возлюбленный. – Макса-то и послали, чтобы, значит, он во всем разобрался.
– Его тут только и не хватает, – проворчала я и взяла Сашку под руку, хоть и было это неудобно. – Пошли, проводишь меня.
Возле дома нас ждал сюрприз: на скамейке сидела сестрица в компании с блондином и увлеченно слушала соловья.
– Просто безобразие, – возмутилась я, правда, не очень громко. Мышильде давно спать пора. Всю ночь просидит на скамейке, а завтра производительность труда резко упадет. – Идем, – кивнула я сестрице. Блондин усмехнулся, а я смачно расцеловала Сашку и на прощание помахала ему рукой.
– Симпатичный, – заявила сестрица, заплетая на ночь волосы в тощую косицу. Сходство с мышью стало абсолютным.
– Кто, Сашка? – съязвила я.
– Нет, этот… Максим.
– Что удалось узнать?
Тут сестрица растерялась.
– Да мы о разных пустяках болтали.
– Так-так, – я ядовито улыбнулась. – Сидит на лавке с каким-то хмырем и все на свете забыла. Между прочим, ты ему по колено.
– Подумаешь, высокие мужчины любят маленьких женщин. Между прочим, это выглядит эротично.
– Не бери в голову, ты эротично не выглядишь. Это раз. Не думаю, что он вдруг и навсегда полюбил твои небесные черты. Скорее вынюхивал да выспрашивал. Мало нам головной боли от братца, так еще этот.
Мышильда вроде бы обиделась.
– Конечно, если мной мужчина интересуется, так непременно из корысти. Только тебя бескорыстно любят.
– И меня с корыстью, возьми хоть предпоследнего, к примеру.
Мы вздохнули и с сочувствием посмотрели друг на друга. От мужиков сроду не было ни малейшего проку, одно беспокойство.
– Пока ты соловья слушала, – вздохнула я, – мне пришлось мясом кверху выворачиваться для общего дела.
Я коротко пересказала Мышильде свой разговор с Сашкой. Сестрица, выслушав, задумалась.
– Дела… Макс этот нам вовсе ни к чему, а если до сокровищ дело дойдет, такие типы и ограбить могут.
– Уже ограбили, – хмуро заметила я, подбираясь к главному.
– Как это? – испугалась сестрица.
