– Что, Макс, что? – схватив его за руку, испуганно зашептала я.
– Ты ведь знаешь? – глядя мне в глаза, жестко спросил он, а я замерла, чувствуя, как по спине прошел холодок, но, вместо того чтобы вскочить, бежать или хотя бы отодвинуться от него, я вцепилась в его руку еще крепче.
– Куда вы пропали? – услышала я голос Янки.
Макс вскинул голову и улыбнулся, освобождая свою руку, а я мысленно пожелала сестрице провалиться сквозь землю.
Всю ночь я не спала и думала о нашем разговоре. Вновь, как после сцены в парке, мне то казалось, что Макс мой ангел-хранитель, то я решала, что это ужасная чепуха. Я в сотый раз вспоминала его слова: «Ты ведь знаешь?» – и взгляд, которым они сопровождались, и тут до меня дошло: а что, если не только я Макса, но и он подозревает меня в некой игре? Ведь его слова вполне можно понять именно так. Что, по его мнению, я знаю? Если бы не Янка, мне, возможно, удалось бы заставить его объясниться. Впрочем, нет, в такое верилось с трудом. А если в самом деле все ему рассказать? Что «все»? По крайней мере, все, что знаю сама. Рассказать и задать свои вопросы. И получить в ответ насмешливую улыбку? Да пусть улыбается на здоровье, что, в конце концов, я теряю? Ничего. Болезненный удар по самолюбию оттого, что меня переиграли. Вот тут и выяснилось, что с самолюбием у меня проблемы и проигрывать совсем не хочется. Опять же, как убедить его в том, что я рассказала все, что знаю, ведь мои откровения сами по себе гроша ломаного не стоят, а мои домыслы тем более. Может, он прав и время для разговора еще не пришло?
В четверг Макс, который, как я подозревала, видел смысл жизни в том, чтобы развлекать нас с утра до вечера, предложил на следующий день поехать в Москву.
– У меня там дело, но времени оно займет совсем немного. Мы можем остаться на выходные и поболтаться по московским клубам.
Я нигде болтаться не собиралась, но Янка, конечно, за идею ухватилась, хлопала в ладоши, висла на Максе и говорила, что он душка. Не увидев восторга на моей физиономии, он обратился ко мне:
– Тебе не нравится мое предложение?
– Оно не кажется мне привлекательным, – отрезала я.
– В Москве есть что посмотреть и без ночных клубов, – миролюбиво сказал он. – Музеи, театры. Магазины, наконец. Женщины обожают делать покупки.
– Да не хочу я никуда ехать, – возмутилась я.
Сестра принялась ныть, Макс настаивал, и я в конце концов согласилась, злясь на себя за это.
Сестра сразу же начала подготовку к отъезду, собрала чемодан платьев, как будто отправлялась на месяц.
– Мы остановимся в гостинице? – спросила я.
– У меня в Москве квартира, – сообщил Макс, эта новость вызвала дополнительные восторги сестрицы.
Однако утром ее постигло разочарование. Макс за завтраком с покаянным видом сказал, что ехать сегодня не сможет. Янка смотрела на него с видом юной прелестницы, брошенной коварным обманщиком с ребенком на руках. Я же вздохнула с облегчением.
Под взглядом моей сестры он начал ерзать и с ходу придумал очередной гениальный план.
– Давайте сделаем так. Вы отправитесь сегодня в Москву, как договаривались, а я присоединюсь к вам позже, постараюсь приехать завтра к обеду, в крайнем случае в воскресенье.
Я думала, что Янка сочтет идею эту никуда не годной, начисто забыв, что моя сестра бредила Москвой и мысль болтаться по магазинам ей отнюдь не претила. Особенно после того, как Макс сказал:
– Заодно обкатаешь мой подарок.
Тут уж я не выдержала и заявила, что он попросту свихнулся. Но Макс и тут выкрутился.
– Яна водит машину вполне прилично, ты за ней присмотришь, в крайнем случае сама можешь сесть за руль. – Точно факир, он выложил на стол ключи от квартиры и кредитку, после чего сестрица лишилась рассудка окончательно и ничего уже слушать не желала.
– Я одна поеду, – заявила она, и мне стало ясно: от поездки не отвертеться, отпускать ее в Москву одну я попросту боялась.
Примерно через час мы выехали из ворот на умопомрачительной машине, с чемоданом барахла и пожеланием Макса отдыхать в свое удовольствие и тратить его деньги не стесняясь. Приемник был включен на всю катушку, Янка вопила от восторга, а я сидела как на иголках, наблюдая за стрелкой спидометра.
Километров через сто сестрица все-таки утомилась и на водительское кресло пересела я. Надо признать, машина и на меня произвела впечатление, и, подъезжая к Москве, я решила, что в затее Макса есть кое-какие приятные стороны.
Его квартира находилась на Таганке и больше напоминала музей, потому что до отказа была забита антиквариатом.
– Я всю жизнь мечтала о такой квартире, – заявила Янка, весело прыгая на роскошном диване, потом побежала в ванную и залилась веселым визгом, обнаружив там здоровенную лохань, которую вполне можно было принять за бассейн. Свечи, аромалампы, сауна и шкура неизвестного животного на полу окончательно ее доконали.
– На кухне есть вино и коньяк, – сообщила она мне. – Закажем еду из ресторана и будем балдеть весь вечер.
Такая программа меня вдохновила, это лучше, чем болтаться с ней по магазинам с чужой кредиткой.
На ночь мы устроились в широченной кровати с балдахином, вид которого вызывал у меня легкую панику, и часов до двух болтали, разумеется, о Максе. Сестра твердо решила выйти за него замуж, о чем и поставила меня в известность. Наконец она уснула, а вслед за ней и я.
