последствиями.
– Хотела орать «пожар», чтоб народ сбежался. Чего с этими делать будем?
– Ничего, – буркнула я, крайне недовольная развитием событий. Хотя нам надо бы радоваться: не будь дяди Жоры, «эти» увезли бы меня в неизвестном направлении. И даже страшно подумать… Правда, и сейчас страшно: врагов я наживаю с завидной легкостью и конца этому не видно.
Дядя Жора вновь удивил меня. Он сгреб обоих гостей за шиворот и выволок на лестничную клетку, хотя на двоих в парнях было килограммов двести. Чужой жизненный опыт вновь не оставил меня равнодушной.
Между тем Марья схватила две здоровенные сумки, которые успела набить до отказа, и поволокла их из квартиры. Дядя Жора прихватил ту, что собрала я, мы заперли дверь и поспешили спуститься вниз. Уже в дверях дядя Жора нас опередил, и из-за его спины я увидела, что напротив подъезда стоит видавший виды двухдверный «БМВ». Парень с сонным выражением лица, сидящий за рулем, внезапно оживился, а дядя Жора радостно спросил:
– До вокзала не подбросишь?
Парень зачем-то полез из машины и схлопотал дверью по носу, потому что дядя Жора, войдя во вкус, действовал совершенно по-разбойничьи. Дверь он тут же распахнул и, пока молодой человек пытался справиться с изумлением, заехал ему в ухо. Парень обмяк и затих, а дядя Жора забросил вещи в мою машину и устроился за рулем. Через двадцать минут мы тормозили возле церкви Святой Анны, и я увидела морячка рядом с «Чероки». Он помахал нам рукой, потом пошептался с дядей Жорой, пересел в мою машину, а мы, соответственно, в «Чероки». Марья попробовала задавать вопросы, но ей никто не отвечал, оттого я и не собиралась понапрасну расточать свое красноречие. Однако, когда мы еще через двадцать минут въехали в гараж скромного особнячка (скромного, потому что рядом возвышались хоромы, в которых при желании могли разместиться два полка), я все-таки спросила:
– Что это такое?
– Дом, – улыбнулся дядя Жора.
– Вижу, что дом, – огрызнулась я. – А чей?
– В настоящий момент наш.
– То есть вы его купили?
– Можно сказать и так, – пожал он плечами. – Здесь вы будете в безопасности.
– Вот и хорошо, – кивнула Марья, хватая сумки.
Дом внутри выглядел исключительно комфортно и обставлен был со вкусом. В гостиной на каминной полке фотографии в рамках: мужчина в летах, молодая женщина и трое очаровательных ребятишек.
– Это ваши друзья? – закинула я удочку, и дядя Жора утвердительно кивнул, но доверять ему я не стала. В общем, мы начали обживать дом.
Вернувшийся морячок занялся ужином, то есть первоначально занималась им Марья, но потом она увлеклась молитвами из красной тетрадки, а Витя как-то незаметно занял ее место у плиты. Я устроилась на веранде подальше от компании, но там скоро появился дядя Жора.
– Не помешаю? – спросил он, протягивая мне бутылку пива, вторую он держал в левой руке.
– Нет, – ответила я и даже от пива не отказалась, хотя терпеть его не могла.
Дядя Жора излучал надежность и доброжелательность. Я подумала, если уж ему охота изображать доброго дядюшку, отчего бы не воспользоваться этим и попросила:
– Расскажите мне о папе.
Дядя Жора кивнул и рассказывал минут двадцать, увлеченно и с удовольствием. Но при этом почему-то казалось, что ничего общего с реальностью его рассказ не имеет. Еще одна странность: из всего им изложенного я мало что смогла почерпнуть. То, что папа хороший человек и почти что гений, это ясно, но ничего конкретного. Неожиданно он сменил тему и начал выспрашивать меня о моей жизни. Я не собиралась особенно распространяться на этот счет, но почему-то говорила без умолку. Дядя Жора слушал и время от времени кивал.
– Я хочу сказать вам кое-что, – вздохнула я.
– Слушаю.
– Знаю, что слушаете. А поверите?
– Постараюсь.
Я опять вздохнула, собираясь с силами, и заявила:
– Я не убивала мужа. Мне бы такое даже в голову не пришло.
Дядя Жора похлопал по моей руке ладонью и улыбнулся:
– Это не имеет значения.
– Для вас, – разозлилась я, – но не для меня. Конечно, вы выполняете волю моего покойного родителя, и вам все по фигу… – Тут мы уставились друг на друга и замолчали, а мне ни с того ни с сего захотелось реветь. Я шмыгнула носом и отвернулась, а дядя Жора по-отечески поцеловал меня.
– Хорошо, я верю, – голос его звучал ласково, опять же с отеческой теплотой, рыдать от этого мне захотелось еще больше. На счастье, появилась Марья и позвала нас ужинать.
Через две минуты я сделала вывод, что в доме нас скорее всего ждали, запасов продуктов хватит на неделю. Может, и хозяева объявятся? Хотя все могло быть проще: дядя Жора звонил морячку еще утром, и у того было время заполнить холодильник.
Ужин удался на славу, но оживлением за столом и не пахло. Марья вздыхала, косясь по сторонам, дядя Жора загадочно улыбался, морячок приналег на еду, а я жалела себя и свою загубленную жизнь. Когда
