– Какого же черта…
Ему не дали закончить фразу: небритый тип вдруг открыл рот:
– Убила баба.
Алексей стал медленно бледнеть, от крыльев носа к скулам и подбородку. Поднялся, расправляя плечи, что выглядело очень внушительно при его комплекции, и, сделав шаг к небритому, зловеще спросил:
– Ты на что намекаешь, придурок? Что я к Серому послал бабу? Так? – Он мгновенно выбросил вперед руку, сгреб небритого за шиворот, развернул и ткнул лицом в стену. – Если я решу кого успокоить, то сам и шлепну, без всяких баб. Уяснил?
– Тише, Алеша, тише, – сказал крестный. – Разве Витя хотел тебя обидеть? Что ты…
Алексей Витю отпустил, тот вытер лицо ладонью и посмотрел люто.
– Тогда я что-то не понимаю, – насторожился Лешка и произнес, чеканя слова: – Я не убивал Серого и уж тем более никого об этом не просил. Моего слова достаточно?
– Конечно, Алеша, конечно, – закивал крестный. – Ты не нервничай, зачем? Мы ведь свои люди, разберемся… Девка Серого убила, девка. А ты мог и не знать. Почему ж нет?
Тут Алексей открыл рот, вытаращил глаза, повращал ими немного и замер, слава богу, хоть челюсть догадался прикрыть. Потом, хохотнув невесело, выдавил из себя:
– Да ты что… ты думаешь… чепуха это… – Взгляд его метнулся ко мне, потом опять к крестному.
Я поежилась и сказала робко:
– Я не знаю, разрешено мне говорить или молчать положено, но я никого не убивала. Если вы это имеете в виду. Честное слово.
– Да чушь это, – рявкнул Лешка. – Ты ведь и сам так не думаешь. Да как она… А охрана куда смотрела?
– Все один к одному, Алеша. Он встретил ее в ресторане. Она его по имени назвала, «вы меня помните», и все такое… а Серый, он ведь падкий, поволок бабу в тихий уголок и ну подол задирать. Вот и получил пулю в затылок. Пушка у девки с глушаком, один вроде слышал что-то, да решил: шампанское открывают… Говорю тебе, все как по нотам. Один охранник по нужде отлучился, тут она и вышла. А второй, нет бы беду учуять, на ее титьки таращился. Ушла девка, испарилась… О чем думали? В мозгах ветер свищет… – Крестный сплюнул, впервые проявив подобие эмоций.
– Девка одна была? – насторожился Алексей. Савельич взглянул на небритого.
– Двое с ней были, одного взяли, – сообщил Витенька. – А у второго ствол был, охранника зацепил и ушел сука… Мужики говорят, чужак.
При этих словах я мысленно вздохнула с облегчением. Обладатель шикарной тачки оказался малым непростым, а данное приключение, надеюсь, отобьет у него охоту болтаться по ночам с шалыми бабами. Что, безусловно, должно порадовать его любимую женщину. Стало быть, я сделала доброе дело.
– Вот видишь! – чему-то обрадовался Лешка.
– Вижу, – усмехнулся Витенька. – Парень, которого в кабаке прихватили, утверждает, что с девкой только в эту ночь познакомился. Между прочим, похоже на правду. Ребята проверяли.
Тут крестный к нему повернулся и спросил:
– Так говоришь, привезли? Пусть войдут. – Витенька исчез за дверью. – А мы покурим пока, – разулыбался крестный и сигарету мне предложил, не иначе как мнил себя психологом.
– Можно я лучше чаю выпью? – жалобно промямлила я. – Курить вредно.
– Выпей, красавица, выпей, – сказал ласково старый змей.
Я налила чаю с долькой лимона, но не успела сделать первый глоток, как дверь распахнулась и вошли сразу трое: Витенька, охранник Серого и мой вчерашний знакомый Володя. Выглядел он немного помятым, но в целом совсем неплохо для такой передряги. Все разом впились в меня взглядами. Не знаю, чего они ожидали. Глупо рассчитывать, что я расплещу чай, если моих нервов хватило выстрелить Серому в затылок. Впрочем, к вошедшим я проявила интерес: покосилась с любопытством. Потом перевела взгляд на Савельича, поставила чашку и робко кашлянула с самым что ни на есть невинным видом.
Боковым зрением я уловила, как Алексей передвинул пистолет, слегка приподняв рубашку. На лице его при этом ничего не отразилось. Как-то не хотелось верить, что пробиваться к выходу придется с боем. Все по-прежнему молчали. Первым не выдержал крестный, спросил неторопливо:
– Ну?..
Витенька ткнул в бок Володю.
– Вы про эту? – сказал тот. Сказал недовольно и вроде бы даже презрительно. Жиголо, как ни странно, оказался крепким парнем. – Я ж рассказывал, обалденно красивая баба… такая вся… на миллион баксов. А эта… обыкновенная. Ничего общего.
– Точно, не она, – поддержал его охранник. – Не похожа даже. Та старше, и вообще… не то.
Если бы я могла засмеяться, то уже давно хохотала бы во все горло. Приведи они женщину, та непременно бы меня узнала. Женщину не проведешь. Мы-то знаем, что красота наша на пятьдесят процентов состоит из тряпок да косметики, на двадцать из уверенности и умения себя подать и лишь на тридцать из того, что бог послал. Мужикам, усердно пялившимся на меня сейчас, было трудно разглядеть вчерашнюю роковую женщину. Перед ними была студентка-старшекурсница: неизменный при длинных волосах хвост, очки и открытый взор. Джинсы, линялая футболка и сбившаяся повязка на руке, выглядевшая несколько неэстетично, делали сравнение с загадочной красавицей просто невозможным.
Крестный смотрел сердито и все еще ждал. Но не дождался. Оба потеряли ко мне интерес и стояли на своем. Савельич махнул рукой, охранник и Володя вышли, а Витенька остался.
