– С парнем что делать? – спросил неуверенно.
– Отпустить. Сам говоришь, ни при чем он… пусть менты поищут. – Тут Савельич на нас посмотрел. – Что ж, выходит, ошибка вышла. Как говорится, кто не ошибается…
Алексей вздохнул, тихо, но с облегчением. Я все это время рта не раскрывала, во-первых, из уважения к высокому собранию, во-вторых, из опасения, что меня могут опознать по голосу. Хотя хрипловатый голос вчерашней дивы существенно отличался от моего сегодняшнего повизгивания.
Меня отправили в другую комнату, где я пару часов изнывала от тоски и беспокойства. Наконец на пороге возник Алексей, и отправились мы домой. Всю дорогу он молчал и все как-то косился на меня, вызывая в душе тревогу. Я даже начала всерьез прикидывать: может, покаяться и все ему самой рассказать? Однако Лешкина реакция была непредсказуема, а рисковать накануне великого дня все-таки не стоило.
Мы вошли в дом. Алексей, минуя холодильник, направился в комнату, где располагался его арсенал, а я пригорюнилась. До чего парень дотошный, беда с ним. Я пристроилась на диване и на дверь поглядывала. Вскоре Алексей появился. Лицо у него было… в общем, ничего хорошего выражение его физиономии мне не обещало.
– Где пушка? – спросил он.
– Чего? – начала я, хлопая глазами. Но валять дурака мне вдруг расхотелось, я сжалась под его взглядом и испуганно ответила: – В речке. Я ее выбросила.
Тут случилось нечто совершенно неожиданное. Вместо того чтобы грохнуть кулаком и заорать, Алексей побледнел, как недавно у крестного, правой рукой вцепился в стол и тихо сказал:
– Я тебе категорически запрещаю… – Правда, овладение высоким стилем на этом и закончилось. Только я уши навострила и глаза выпучила от неожиданности, как Лешка по столу грохнул и заорал: – Дура несчастная, ты это сделала? Поверить не могу…
Он вдруг весь затрясся, а потом очень натурально схватился за сердце. Судя по лицу, ему в самом деле было нехорошо.
– Алеша, – испуганно позвала я.
– Да ты хоть понимаешь… – Он сел, но тут же вскочил и заорал: – Какого черта ты лезешь в мои дела? Я с тебя шкуру спущу!..
Он схватился за ремень. Я мгновенно вскочила и кинулась в кухню, прошмыгнув мимо него. Реакция у Лешки в связи с переживаниями стала никудышная, так что, когда он вслед за мной на кухне появился, очень разгневанный, я уже вооружилась сковородкой и сразу предупредила:
– Только подойди, я тебе нос третий раз сломаю.
Дудки, я для него на все готова, но колотить себя почем зря и ему не позволю. Алексей несколько секунд раздумывал, потом отшвырнул ремень и начал грязно ругаться. Я аккуратно поставила сковородку и села на стул, пережидать бурю.
– Как тебе это в голову пришло? – рявкнул Лешка, нависая надо мной.
– Очень просто пришло, – пробормотала я. – Никуда бы ты в воскресенье не поехал, знаю я тебя. Так бы и бегал за своим Серым, пока не убил бы. А тебе нельзя…
– Мне нельзя, а тебе можно? Кто говорил, никакой уголовщины? – Тут я сочла нужным зареветь и заревела. – Здрасьте-пожалуйста, теперь она слезы льет… Да ты хоть понимаешь, как тебе повезло?
– Понимаю, я же не дура, – размазывая слезы, сообщила я.
– Хлопнуть Серого на глазах у трех охранников…
– У двух…
– Заткнись. Господи… да ты хоть умом своим убогим соображаешь, что б они с тобой сделали, если бы засекли?
– Но ведь не засекли, верно? Чего ж теперь кричать, Алеша? Мне намного спокойнее стало. И тебе охотиться не на кого. Нету Серого, умер.
– Да плевать мне на Серого! – рявкнул Алексей, грохнув кулаком. Стол и я одновременно подпрыгнули. – Понимаешь, плевать! Мне б тебя из дерьма вытащить, а ты такой номер отколола! Ты знаешь, кто такой Серый? Ты понимаешь, мать твою, что крестный не дурак и тебе ни на грош не поверил, и теперь я ему за твою жизнь по гроб должен?
Тут я заревела уже по-настоящему, потому как все происшедшее показалось не только опасным, но и глупым, а наш отъезд совсем уж проблематичным. Алексей метался по кухне, а я ревела в три ручья. Вдруг мысли его скакнули в совершенно неожиданном направлении. Я даже слегка растерялась, когда он спросил:
– А что ты делала с ним в отдельном кабинете?
– Ты за кого меня принимаешь? – вытаращила я глаза.
Он как будто смутился, но тут же опять заорал и ногами засучил. Пришлось оправдываться:
– Вдвоем мы были минут десять, выпили шампанского, я серьгу уронила, он наклонился поднять… так все удачно сложилось. А потом я немного посидела, чтобы у охраны подозрений не возникло.
– Что? – Алексей даже рот раскрыл. – Ты его пристрелила, а потом немного посидела рядом?
– Да, – кивнула я, чувствуя себя очень неуверенно.
– Не слабо, – тяжко вздохнул Алексей. – Да если бы охранник вошел…
Он даже головой затряс, так ему худо стало, а я спросила тревожно:
– Алеша, мы ведь уедем, да?
