– Ты мне скажешь?
– Конечно.
– Сейчас?
– Если хочешь.
– Хочу.
Он засмеялся, сцепил руки на моей груди – крепко, так, что теперь я не могла двигаться, – и сказал:
– Поздравляю, дорогая. Ты сутки напролет ублажала убийцу своего ненаглядного мужа.
– Желаешь отыграться? – усмехнулась я. – Ты это выдумал, подонок, выдумал.
Я хотела подняться, но он только сильнее сцепил руки, удерживая меня.
– Я мог бы соврать, что просто выполнял заказ и мои парни пристрелили его. Но не буду этого делать. Его убил я. Убил ради удовольствия, как своего говнюка папашу. Я бы и тебя убил, окажись ты там. Увидел бы тебя куском мяса, обыкновенной падалью, и наваждение бы кончилось. Но потом подумал, что это слишком легкая смерть для тебя, – вздохнул он и заговорил тише. – Я убью всех, кто тебе дорог. И когда не останется никого рядом, ты придешь ко мне, потому что, когда некого любить, дорожишь тем, кого ненавидишь.
– Чертов клоун, – сказала я и засмеялась. Я хохотала, как сумасшедшая, пока он не разжал руки и не ударил меня. – Тебе в самом деле следовало убить меня, ублюдок. Потому что то, что ты называешь наваждением, никогда не кончится. Не я, а ты приползешь ко мне и опять начнешь выпрашивать то, что другим достается просто так.
– Грязная шлюха! – рявкнул он. – Ты просто грязная шлюха!
– Конечно, – засмеялась я. – Я грязная шлюха, от которой ты сходишь с ума. Сколько ты, думаешь, продержишься теперь: месяц, два? Но нет, не мечтай, приползешь очень быстро, и я назначу свою цену, можешь мне поверить.
Я не успела договорить – он опять ударил меня. Я не удержалась в кресле, и он стал бить меня ногами, молча, с каким-то сладострастным упорством. Я опять начала хохотать, а потом закричала от боли. На мои вопли прибежала охрана, блондин с трудом оттащил Дена – тот был невменяем.
Я не помню, как я оказалась в своей квартире, скорее всего, меня доставил туда все тот же блондин. Я очнулась по соседству со своим диваном, лицо перепачкано кровью, которая успела засохнуть. Я поднялась со стоном и отправилась в ванную. Умылась холодной водой, избегая смотреть в зеркало.
– Еще немного, детка, – сказала громко. – Потерпи еще немного.
В баре на меня косились. Я сидела здесь часа три и, по прогнозам бармена, уже давно должна была свалиться со стула, но держалась, чем приводила парня в замешательство. «Однако пора уходить», – подумала я, достала мобильный телефон и набрала номер Ника.
– Ники-бой, – хихикнула я. – Народ вокруг нервничает, ноги меня не держат, и за выпивку расплатиться нечем. Забери меня отсюда.
– Вот еще! Звони подруге.
– Ни к чему ей видеть мою пьяную физиономию.
– А мне зачем?
– Ну, не знаю… придумай что-нибудь.
– Башку тебе оторвать, что ли? – вздохнул Ник. – Второй час ночи, я спать хочу.
– Ну и черт с тобой, – сказала я и погрозила пальцем бармену. – Он меня не любит.
– Вызвать вам такси? – хмуро спросил он.
– Такси – это хорошо. Но лучше я еще выпью.
– Слушайте, вам давно пора…
Что там мне пора, было неинтересно, я смотрела на него и улыбалась. Ему надоело болтать, он замолчал и отошел. Зато появился мой дорогой друг, приблизился, взглянул на меня и присвистнул.
– Ну и рожа. Кто ж тебя так отделал?
– Хулиганы на улице. Вот чертов город…
– Давно она здесь? – обратился Ник к бармену.
– Давно. Но сюда она явилась уже навеселе, и здесь ее никто не трогал. Мы закрываемся, – добавил он неуверенно.
Ник расплатился и повернулся ко мне.
– Потопали, ошибка природы. Блин, ты хоть стоять-то можешь?
– Конечно, нет, – обиделась я. – Стала бы я тебе иначе звонить. Ники-бой, не смотри так сурово, мое сердце разрывается от горя.
– Нет у тебя сердца, а вот печень наверняка есть, и завтра она о себе напомнит.
Переругиваясь, мы смогли добраться до его машины, то есть это Ник смог добраться, я-то просто висела на нем.
– Где твоя тачка? – спросил сердито.
