– Догадываюсь. Но тебе не скажу. Да ты и не захочешь знать. Кстати, как там твой любовник? Жениться не обещал?
– Не твое дело.
– Чужие дела – моя слабость. А твой Француз – парень что надо. Передай ему привет и наилучшие пожелания.
– Что ты хочешь этим сказать? – забеспокоилась я.
– Сказать? – удивился он. – Только то, что безумно скучаю по тебе. Я даже видел тебя во сне. Забавный такой сон, немного неприличный, как раз в моем вкусе.
– Кому понадобилось подставлять Тони? – нахмурилась я. – Я уверена, что без тебя не обошлось.
– Страдаю совершенно безвинно. Кстати, когда мы окажемся в одной постели, тебе это будет стоить нескольких очень неприятных минут. Да, вот еще что, дорогая. – Он достал из кармана фотографию и бросил мне на колени. – Взгляни. Ты, случайно, не видела этого дядю?
Фотография была так себе, сделана на улице с большого расстояния, но мужчину я узнала сразу: именно с ним на днях встречался Павел.
– Кто это? – спросила я.
– А ты не знаешь? Впрочем, откуда… Объясняю. Этот тип – что-то вроде доверенного лица некоего господина по фамилии Воропаев. Что, и о нем не слышала? Это даже обидно, дорогая, – скривился Ник, – ты совершенно не интересуешься делами фирмы. Воропаев, гнида этакая, наш главный конкурент, это именно он пытается оттяпать у нас химзавод и многочисленные прочие блага. Все никак не угомонится, кровопийца. Да-а… О чем, собственно, я? Вспомнил, вот об этом дяде. Не поверишь – пропал, вторые сутки найти не могут. И на нас, мерзавцы, осерчали. Говорят, мы руку приложили. Обидно слышать беспочвенные обвинения в свой адрес. Сегодня мне другое доверенное лицо Воропаева очень нагло за это выговаривало. А я, точно сирота, в ум взять не могу, чего от меня хотят невоспитанные люди.
– Что значит – пропал? – вертя фотографию, спросила я, пытаясь выиграть время.
– Пропал – это значит, что его нигде нет. Ни дома, ни в офисе, ни у любовницы, вообще нигде. Вот что в городе творится. Я весь в печали от напрасных обвинений по одному поводу, и вдруг являешься ты и говоришь, что я вашего Тони подставил. До него ли мне сейчас? И кому он, придурок, нужен? Если только увидел что случайно… Такое бывает. Вот и отправили на нары, чтоб, значит, отдохнул немного и не мешал людям решать их проблемы.
Я смотрела на фотографию, не в силах что-либо сказать. Доверенный человек встречался с Павлом. Зачем? Возможно, они просто знакомые, но если Павел… Господи, этот тип исчез, значит, и Павлу грозит опасность.
– Что-то ты в лице переменилась, – хихикнул Ник. – Может, все-таки видела дядю? Нет? Ну, на нет и суда нет.
Я вернула ему фотографию, Ник вдруг сделался серьезным.
– Ты с мальчиком своим спи, но за ним приглядывай. Как бы он тебя не оставил с носом. Во второй раз, по-моему, а? Ладно, катись отсюда. Надоела ты мне. Чувствую, не будет от тебя толку.
Я сочла за благо побыстрее удалиться. Вернулась в свою машину, позвонила Павлу – он был у несчастной Машки. Хотела задать ему мучивший меня вопрос, но не решилась и поехала к ним. Машка как будто успокоилась, сидела возле окна, сложив руки на коленях, и смотрела вдаль невидящим взором. Павел поспешил уехать, сославшись на какие-то дела. Я решила, что ему просто тяжело находиться здесь.
– Я была у Рахманова, – начала я рассказывать, когда мы с Машкой остались одни. – Он обещал помочь. Сказал, через несколько дней Антон будет дома. Тебе надо набраться терпения.
– Ты не понимаешь, – покачала она головой. – Он ни в чем не виноват. Ни в чем! И сидит в тюрьме. Теперь они взялись за него. Они никогда не оставят нас в покое…
– Машка, перестань. Я уверена – это недоразумение. Нужно время, чтобы во всем разобраться.
– Я чувствовала, – закрыв лицо руками, быстро заговорила она, – чувствовала: что-то случится, как только ты сказала, что он здесь.
– Кто? – не поняла я.
– Твой Пашка. Стоит ему появиться в твоей жизни…
– Прекрати. При чем здесь Пашка?
– Ты словно помешалась на нем, ты ничего не видишь. Ни тогда, ни сейчас. Ты не видишь, что он негодяй, он…
– Допустим, – перебила я. – Но какое отношение он имеет к тому, что произошло с Тони? – Я еще не успела произнести фразу до конца, а сердце болезненно сжалось, и я погнала прочь мысли, которые не давали мне покоя с того самого момента, как я покинула машину Ника.
– Не знаю, – покачала она головой. – Но чувствую: теперь, когда он здесь…
– Ты просто напугана. Тони вернется, и все опять будет хорошо.
Я обняла ее, но она торопливо отстранилась. Я видела, что мое присутствие не приносит ей облегчения, скорее наоборот. К счастью, позвонил Рахманов. Он долго разговаривал с Машкой, она всхлипывала, что-то говорила в ответ, раз двадцать повторила «спасибо», даже улыбнулась, наконец повесила трубку.
– Он сказал, что все не так плохо, – ответила она на мой немой вопрос. – Приложит все силы. Хорошо, что у Тони такой друг, – сказала Машка, глядя мне в глаза. Возможно, она ждала, что я отвечу на это, но я молча кивнула.
– Тебе лучше лечь, – чуть позже предложила я. – Я останусь ночевать.
– Не надо. Я не хочу, чтобы Пашка сюда приезжал, а он непременно приедет, если ты останешься.
– Не приедет.
