– Нет. Твой паспорт у меня. Я здесь был вчера и обо всем договорился. Ну, так что?
– Так не бывает, – брякнула я, не зная, что сказать.
– Еще как бывает! Не поверишь, деньги творят чудеса.
– А свидетели?
– Будут тебе свидетели. Слушай, это даже обидно. Ты хочешь за меня замуж или нет?
– Хочу, но…
– Никаких «но». Жаль, что нет толпы гостей, и ты в джинсах, а не в белом платье, но ты мне и такой нравишься, а родственники всегда вызывали у меня тихий ужас. Идем, а то передумаю, будешь тогда локти кусать… – Он засмеялся, и я вслед за ним начала хохотать.
Мы вышли из машины и, держась за руки, стали подниматься по мраморной лестнице.
– Черт, про букет забыл, – хлопнул Павел себя ладонью по лбу. – Вот что, жди меня в холле, а я организую свидетелей и цветы.
Через двадцать минут Павел вернулся с огромным букетом и двумя не совсем трезвыми гражданами. Мужчины, как и я, были совершенно уверены, что Павел дурака валяет, и с недоумением оглядывались.
– Где ты их нашел? – шепнула я.
– У пивной. Главное, паспорта у них есть. Слушай, а где счастливая улыбка?
– Ты чокнутый, – покачала я головой.
– Нет, просто я тебя люблю. Пошли.
Я подозревала, что нас выгонят, но деньги действительно творят чудеса. Процедура заняла двадцать минут, и вскоре мы оказались возле тех же дверей со свидетельством о браке в руках. Павел сунул мужикам деньги, и те, довольные, отправились восвояси. Наверное, назад в пивную. Зато прибежал фотограф и сделал несколько снимков на память.
– Когда будут готовы? – спросил его Павел.
– Завтра, – ответил он.
– Через два часа. Можешь назвать любую сумму.
– Тогда через час, – хмыкнул фотограф и удалился.
– Как впечатление? – хихикнул Павел.
– Ты сумасшедший, – засмеялась я.
– И это все, что ты можешь мне сказать?
– Я тебя люблю.
– Уже лучше. Что будем делать целый час?
– Понятия не имею.
Он опять засмеялся.
Мы слонялись по улицам, обнявшись, я – с огромным букетом в руках. Фотографии мы получили, Павел остался доволен, о фотографе и говорить нечего, а я чувствовала себя так, точно все происходило не на самом деле. А еще мне не давала покоя смутная тревога, от которой я никак не могла избавиться.
Потом забрели в парк. Шли по аллеям, но то и дело останавливались и целовались под укоризненными взглядами старушек, сидевших на скамейках вдоль дорожек.
– Надо бы заехать к Машке… – робко сказала я.
– В такой день? Ну, уж нет, – покачал головой Павел. – Сегодня Машка обойдется без тебя. Мы едем в ресторан. Уверен, ничего подобного ты еще не видела. Маленький, уютный, а по вечерам там старый цыган играет на скрипке. Тебе понравится. А пока есть время, я бы хотел тебя соблазнить. В конце концов, теперь я твой муж, и большое свинство с твоей стороны мне отказывать.
– Даже не надейся, – засмеялась я.
Ресторанчик в пригороде, возле старой пристани, действительно был маленьким и уютным. На столах горели свечи, и пустой зал тонул в темноте.
– Мы здесь будем одни? – шепнула я.
– Конечно. Кто нам еще нужен?
Старый цыган в поношенном костюме с кожаными заплатками на локтях играл на скрипке, и музыка была нежной, щемящей душу. А еще она была похожа на мечту, которая всегда прекрасна и всегда обманет.
Скрипач подошел к нам и поклонился. Павел улыбнулся в ответ и кивнул, как кивают другу. Лицо его было грустным и счастливым, и я подумала, что настоящее счастье неотделимо от грусти. Может, потому, что мы боимся его потерять? И я боялась, что все вдруг исчезнет, что я скажу что-нибудь не так или не то, и Пашка рассердится, улыбка исчезнет с его лица…
– Спасибо, – сказал Павел музыканту.
– Я счастлив, что доставил вам удовольствие, – поклонился цыган и улыбнулся, глядя на меня. – За все время, что я вас знаю, вы впервые с дамой.
– Это моя жена, – сказал Павел с такой гордостью, что на моих глазах выступили слезы.
