– Где я буду спать? – додумалась спросить я.
– В комнате. А я устроюсь на кухне. Есть раскладушка.
– Меня будет мучить совесть.
– Сомневаюсь в ее наличии.
– Ты несправедлив ко мне. На раскладушке могу лечь я.
– Я привык к полевым условиям, раскладушка мне вполне сгодится, а ты все-таки у меня в гостях. По- моему, отлично получилось, – указал он на рагу.
– Ага, – согласно кивнула я с набитым ртом. – Любишь готовить?
– Не очень. Но приходится. А ты?
– Для себя не люблю, предпочитаю кафе. Но когда в моей квартире появляется мужчина, готовлю с удовольствием.
– Часто они появляются? – помедлив, спросил Алексей Дмитриевич.
– Как тебе сказать… Иногда.
– Почему вы расстались с мужем? Ничего, что я спрашиваю?
– Ничего. Причина банальная: я его не любила.
– Зачем же замуж шла?
– Попробую объяснить. У меня был роман с мужчиной намного старше меня. Разумеется, он был женат. Дети, карьера… много всего. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: роман будет длиться долго, но, кроме ненужной боли, ничего не принесет.
– И ты вышла замуж?
– Тогда данная идея показалась мне гениальной. С Андреем мы учились вместе, он был влюблен в меня, хороший парень, общие интересы… Я всерьез считала: у нас будет идеальная семья. Но человек, которого не любишь, очень скоро начинает раздражать.
– Он здесь или в Питере?
– Он в Кракове. Уже несколько лет. Иногда мы звоним друг другу, иногда встречаемся. Супругов из нас не получилось, зато мы неплохие друзья.
– У такой девушки, как ты, вряд ли есть проблемы с мужчинами.
– У какой? – Я посмотрела на него и улыбнулась, а он начал ерзать.
– Ну… ты красивая, умная, самостоятельная.
– Именно такие девушки нравятся мужчинам?
– Мне нравятся, – нахмурился он.
– Чего тогда ситуацией не воспользуешься? – спросила я лукаво.
– Чтобы начать тебя раздражать? – хмыкнул он. – Не думай, что твоему мужу было легко расстаться с тобой. Иногда стоит чуть-чуть заботиться о других.
– Вот теперь я чувствую себя ужасной свиньей.
– Уверен, это ненадолго, – усмехнулся он.
– Доставай пока свою раскладушку, а я вымою посуду.
Однако из-за стола мы поднялись не скоро – сидели и разговаривали. Обо всем на свете. Ко мне вновь вернулось чувство какого-то узнавания. Словно мы с Ковалевым уже сидели вот так когда-то, неспешно бе седуя.
– Слушай, мы не могли встречаться в прежних жизнях? – пошутила я.
– В этой я тебя точно проворонил, а в других… как знать.
– С чего вдруг такой пессимизм?
– Как там говорится… «во многой мудрости много печали»? Грустно сознавать, что в жизни есть что-то не для тебя, но с этим приходится мириться. Я никогда не стану космонавтом, как мечтал в детстве, не увижу Антарктиду… Много чего будет не так, как хотелось бы… Я научился радоваться тому, что есть.
– Ты очень разумный человек. А делать глупости ты не пробовал?
– А чем я сейчас занимаюсь? То-то… Так что о разуме молчи лучше.
– Ладно, – вздохнула я. – Нас ждет энциклопедия черной магии.
– Профессор же подтвердил: нет такого ритуала. Зачем тебе энциклопедия?
– Светке же она понадобилась…
Мы приступили к изучению, разделив стопку листов пополам.
– Чушь какая-то, – время от времени бурчал Ковалев. В общем, я была с ним согласна.
Часов в двенадцать Ковалев отправился в ванную, снабдив меня постельным бельем. Я пошла выпить чаю и столкнулась с ним в дверях. Он был в джинсах и расстегнутой рубашке. И тут же поправил ее на груди, точно скромница гимназистка, но я успела заметить шрам, который шел из подмышки и рассекал весь бок.
