– Метр восемьдесят четыре. Носил пятьдесят четвертый размер. А что?
– Какие-нибудь особые приметы на теле?
– Да нет… никаких.
Перед уходом от Тамары Ивановны я сумела-таки переснять фотографию Прибыткова, не привлекая внимания женщины.
Теперь мне требовалось кое-что обдумать, а еще лучше – обсудить с Ковалевым. Но, наверное, я чересчур увлеклась своими мыслями, поэтому все, что произошло потом, явилось для меня полной неожиданностью.
Я свернула в узкий переулок с односторонним движением, и тут буквально под колеса моей машины бросился парень. В первое мгновение я даже не поняла, что произошло. Дико заорала и нажала на тормоз. К счастью, скорость была небольшая, машина сразу замерла, а я рискнула приоткрыть глаза. Потом распахнула дверь с намерением взглянуть, что там с парнем, и опасаясь самого худшего, но тут дверь со стороны пассажира распахнулась, и в салон прыгнул недавний потерпевший.
– Сматываемся, – буркнул он.
Я не спеша захлопнула свою дверь и повернулась к парню:
– Цел?
– Как видишь. Давай поскорее отсюда.
– Руки, ноги на месте, претензии есть?
– Нет у меня претензий.
– Тогда выметайся, – сказала я убежденно.
– Слушай, за мной увязались настоящие психи. В наших общих интересах свалить отсюда побыстрее.
– Значит, это от них ты бежал сломя голову? – усмехнулась я, трогаясь с места.
– Ты не могла бы ехать побыстрее? – глядя в заднее стекло, поморщился он.
– Не вижу повода особенно ускоряться. Где твои друзья? Я вообще никого не вижу.
– Главное, чтобы они меня не увидели, – вздохнул он с облегчением, устраиваясь с удобствами. – Пожалуйста, побыстрее. Чем скорее мы свалим отсюда, тем лучше. Если они увидят тачку, найти ее по номеру…
Я свернула на проспект и притормозила.
– Ты что, спятила? – рассердился парень.
– Я – нет. Если у тебя проблемы, разбирайся с ними сам. У меня своих полно.
В первый момент, когда он внезапно возник перед капотом моей машины, парень показался мне очень молодым, я думала, ему лет семнадцать-восемнадцать. Но теперь, имея возможность рассмотреть «потерпевшего» как следует, я поняла, что ошиблась. Он был моим ровесником, а может, и старше. Выше среднего роста, худощавый, в нем чувствовалась сила и одновременно необыкновенная грациозность. Он даже под колеса умудрился попасть весьма элегантно, точно исполнял замысловатый танец. Очень темные блестящие волосы тонкими спиральками падали на плечи; джинсы, толстая рубашка в клетку, больше напоминавшая куртку, и бейсболка придавали ему мальчишеский вид. Его физиономия вполне могла украсить какой-нибудь журнал. Яркие глаза василькового цвета, смуглая кожа и улыбка под стать физиономии очень бы славно смотрелись на глянцевой обложке. Правда, улыбку парня слегка портило отсутствие одного зуба, вверху справа. Парень сунул язык в образовавшуюся щель, вздохнул с видом мученика и произнес:
– Вот уроды.
– Согласна. Будь добр, поторопись, – напомнила я и перегнулась, чтобы открыть дверь с его стороны.
Он плюхнулся на меня сверху и зашептал:
– Тихо, тихо, вот они!
Выждав полминуты, я зашевелилась, а он выпрямился и снова заговорил:
– Ух, вроде пронесло. Давай сматываться отсюда.
– Повторяю специально для тупых и плохо слышащих: выметайся.
– Не можешь же ты…
– Еще как могу! – перебила я.
– В конце концов, ты меня чуть не изувечила и просто обязана помочь.
– С какой стати?
– Из чувства сострадания.
– Никогда о таком не слышала. Ты выйдешь из машины или мне позвать милицию?
– Не верю, что такая девушка может быть жестокой. Отвези меня к вокзалу, это недалеко. И будем считать, что мы в расчете.
– Не пойдет, – покачала я головой. – Я не мать Тереза, сострадания во мне нет и доброты кот наплакал. Твои враги проехали мимо, если поторопишься, то успеешь смыться.
– Ага, очень умная, да? Они прочешут весь район. Уж можешь мне поверить.
