Может, я действительно просто не в состоянии смириться с его гибелью? Одно несомненно – Петька в его игре не участвует, горевал он по усопшему другу вполне искренне.
– Ты знаешь, где живет Софья? – спросила я.
– Знаю. Отвозил ее домой несколько раз. Зачем тебе Софья?
– Хочу с ней поговорить.
– О чем?
– О брате, естественно.
– Ты мне объяснишь, в конце концов, что происходит? – разозлился Петька.
– Это я и пытаюсь понять.
Мой ответ вряд ли его удовлетворил.
– Мистика какая-то... – буркнул он ворчливо, надо полагать, относилось это к обнаруженной нами могиле Петровой. – Улица Ленина, дом семь, – произнес Петька скороговоркой, косясь на меня. – Квартира вроде бы одиннадцатая.
Мы добрались до машины, погруженные в свои мысли, в моих царил полный хаос, а Петькины остались мне неизвестны.
Как только мы въехали в город, я попросила притормозить у ближайшей троллейбусной остановки. Прежде чем проститься, Петька ухватил меня за руку и задал вопрос:
– Мы ведь друзья?
– Конечно, – кивнула я с намерением поскорее от него отделаться, меньше всего в тот момент я нуждалась в бесполезных разговорах, а полезной, как я это понимала, наша беседа быть не могла, по крайней мере сейчас. Делиться своими догадками со старым другом я не видела смысла, не потому, что не доверяла ему. Если и был человек, заслуживающий моего доверия, так это Петька. Но возьмись я объяснять, что к чему, непременно выйдет несуразица, и он либо решит, что я спятила (далеко не худший вариант), либо с энтузиазмом продолжит мусолить вместе со мной события последних дней, пытаясь найти им объяснения. А я боялась, что в бесконечных разговорах упущу ту едва наметившуюся связь, что мелькнула в сознании. Была она очень хрупкой и ни критики, ни чужих толкований просто бы не выдержала. Рассказать обо всем Петьке можно и в следующий раз, а сейчас хотелось остаться одной.
– Ты бы не стала от меня скрывать, если бы... – Он замолчал, не окончив фразы, и добавил совсем тихо: – Ты что-то знаешь, да?
– Дурацкий вопрос. Моя голова пухнет от ценных сведений.
– Не увиливай. Я имею в виду Витьку, его убийство.
– С какой стати мне молчать об этом? – серьезно ответила я. – Убийца должен сидеть в тюрьме, и со своими догадками я бы сразу отправилась к следователю.
Петька некоторое время сидел, не выпуская моей руки, вроде бы прикидывая, стоит мне верить или нет. Судя по маете в глазах, ничего толком не решил, но руку убрал.
– Я хочу знать, кто его убил, – сказал, отвернувшись. – Но если узнаю, к следователю не пойду. Я его сам шлепну.
– Плохая идея, – заметила я и поспешила покинуть машину.
Петька еще некоторое время наблюдал за мной, не трогаясь с места, а я уверенным шагом направилась к супермаркету, перед этим промямлив фразу насчет покупок, чтобы старый друг не воспринял мой поспешный уход как бегство от его вопросов. Делать в супермаркете мне было нечего, для визита к Софье время неподходящее, сейчас она, скорее всего, на работе, значит, придется ждать вечера. Ломать голову над загадками можно в любом месте, супермаркет вполне сгодится. Здесь было небольшое кафе, там я и устроилась. Выпила две чашки кофе и поздравила себя с тем, что призрачная логика событий таковой и осталась. И моя недавняя надежда, ухватившись за ниточку, распутать весь клубок – тоже. Теперь приходилось рассчитывать лишь на разговор с Софьей, который, при удачном расположении звезд, внесет ясность. Подумав, я заказала еще кофе и съела два пирожных, не столько от голода, сколько от нервов. Вспомнив, что телефон у меня отключен, я достала его из кармана джинсов, включила и только собралась положить на стол, как он зазвонил. Звонок был от Феликса. И этот факт вызвал подозрительное удовлетворение.
– Ты где? – грозно спросил он.
– Мог бы разнообразить свои вопросы.
– У меня нет желания шутить.
– Если ты не оставил идею меня спасать, валяй. Поторопись и спасешь от скуки. Даже твое общество сейчас кажется вполне сносным.
Я объяснила, где нахожусь, а он вызвался за мной приехать, хотя я вполне могла добраться на такси. Сидя за столиком возле окна, я вскоре увидела «Лексус», который сворачивал на парковку, а потом в кафе появился и сам Феликс.
– Очень хочется дать тебе хорошую затрещину, – сказал он, игнорируя мое предложение выпить кофе.
– Лучше не надо, – покачала я головой. – Мы пока еще недостаточно близки.
– Кофе здесь дрянной, – заявил он, ухватил меня за локоть, и мы пошли к выходу. – Где ты была? – не удержался он от вопроса, хотя вроде бы сомневался, что я отвечу.
– Ездила к брату на кладбище. С его старым другом.
– Почему бы не дождаться меня?
– Может, мне нанять тебя телохранителем? С хорошей зарплатой? Чтобы совесть не мучила.
– Нет у тебя совести, – усмехнулся Феликс. – А твои деньги мне не нужны, начни ты мне платить – и непременно вообразишь, что можешь мной помыкать. Впрочем, ты это и сейчас делаешь. Но я хотя бы могу сказать, что думаю по этому поводу.
Возвращаться в квартиру не хотелось, погода особо не радовала, но весна все равно чувствовалась, и четырем стенам я бы предпочла уличную суету. Феликс предложил прогуляться в парке, я выбрала тот, что был в центре города, с прекрасным видом на реку и древний собор.
Добрались мы туда минут за двадцать, а вот место для парковки искали куда дольше. В конце концов бросили машину в переулке за два квартала до входа в парк. Не успели мы дойти до середины длинной аллеи, как начался дождь. Пришлось укрыться в маленькой деревянной беседке, где, кроме нас, нашли приют еще две парочки.
Моросящий дождь набирал силу и очень скоро превратился в настоящий ливень, в сером небе громыхнуло, а я начала беспричинно улыбаться.
– Первая гроза в этом году, – произнес Феликс. Парочки за спиной шушукались, их присутствия он вроде бы не замечал, но от обычной болтовни воздерживался.
Меня слегка знобило, вместе с дождем пришел холод, легкая ветровка от него не спасала. Феликс расстегнул куртку и, обняв меня, запахнул полы куртки на моей груди. А я положила голову на его плечо. Рядом с ним было спокойно, оттого зрела в душе обида: встреться мы при других обстоятельствах, и все могло быть иначе, без затяжных подозрений, которые мне в тот миг казались дурацкими. Я чуть повернула голову, Феликс смотрел прямо перед собой, и мне показалось, что его мысли сродни моим, по крайней мере, поверить в это очень хотелось. Он передвинул руки и теперь обнимал меня за плечи, наклонился, а я закрыла глаза. Его губы коснулись моих губ, я вздохнула, словно освобождаясь от гнетущих мыслей, а в следующее мгновение... это было как удар током, но вовсе не его поцелуй заставил вздрогнуть, то есть, конечно, поцелуй, который вдруг перенес меня в другое время и в другое место. Воспоминание, как яркая вспышка... Я лежу, исходя ужасом, не в силах пошевелиться. На глазах плотная повязка, я ничего не вижу, не могу видеть, беспомощность и страх рождают догадки одна чудовищней другой. Слух фантастически обострился, я слышу шаги, замираю, а потом пытаюсь кричать, сознавая всю бесполезность своих криков. Руки на моих плечах и тихий голос: «Не бойся». Он срывает клейкую ленту с моих губ, я трясу головой и вновь кричу, на этот раз от боли, чувствуя его дыхание и его губы, совсем рядом. «Я позвонил в милицию, они уже едут. А пока их нет, я буду рядом. Ничего не бойся». Я не хотела верить, да и как я могла ему поверить, связанная, неподвижная, слепая, я опять закричала, слыша вместо собственного голоса надсадный хрип, а его губы коснулись моих губ. Он отстранился, провел ладонью по моему лицу, а я спросила, вдруг поверив: все, что он сказал, – правда. И этот кошмар скоро кончится. «Кто ты?» – «Никто, – усмехнулся он. – Потерпи еще немного. И ни слова обо мне. Договорились?» Шаги, скрип двери и тишина. А
