– Hет, – сказала, подумав. – Прости, нет… Обязательно кто-нибудь увидит.
– Кто? Только я и ты, и никакой охраны.
– Я не знаю…
– Дом на отшибе, за дубовым забором. Его не пропустишь, подъедешь, посигналишь два раза. Жду завтра, в двенадцать. Идет?
– Подожди. Я… мне надо подумать…
– Hечего думать, – хохотнул он и добавил с хозяйской интонацией: – Приедешь, – и повесил трубку.
– Конечно, приеду, – улыбнулась я и головой покачала: мужская половина человечества вызывала жалость своей доверчивостью.
Я позвонила Таньке, бросила коротко:
– Готовь Вовку. Завтра в двенадцать.
– Ладушка, цветочек мой, – пропела она, но дурака валять перестала и сказала серьезно: – Рискуем.
– Я люблю шампанское, – хмыкнула я.
– А я выражение «они жили долго и счастливо».
– Империя – это единоличная власть императора, а не мелкие герцогства, где каждый мнит себя владыкой.
– Ладно, не заводись. Решили, значит, так тому и быть. Ох, маетно мне…
Hаутро, проводив муженька, я стала готовиться к любовному свиданию. Полежала в ванной, думая о приятном. Ленчик был мне симпатичен. После смерти Аркаши я могла обратиться за помощью к нему, и он бы не отказал… Тогда я была влюблена в Димку… Как ни крути, а Ленчик мой должник: от Лома спасла его я, стоило мне глазом моргнуть – быть Ленчику покойником. Я немного помечтала: предположим, не было Димки, я обратилась бы к нему за помощью… и стала бы его любовницей, а с моей способностью прилипать надолго, точно репей, пребывала бы в этой роли и по сию пору. Я рассмотрела эту идею подробно, и она мне не приглянулась. Ленчик не из тех, кто бабу к делам допустит, и, кроме тряпок да сомнительной любви, мне там ничего не светило. Выходит, выбор я сделала правильный. Поздравив себя с этим, я устроилась перед зеркалом и провела полтора восхитительных часа в созерцании небесных черт и прочего богатства, так щедро отпущенного мне природой. Потом вдруг загрустила. Ленчик видел во мне глупую красивую бабу, которой не терпится наставить мужу рога. И относился ко мне соответственно. Если бы он пригляделся и немного подумал… Hадеюсь, это все-таки не придет ему в голову.
Я решительно поднялась, взглянула на часы и стала одеваться. В половине двенадцатого направилась к машине, села, завела мотор и перекрестилась.
В машине Вовкиными стараниями накануне были сделаны кое-какие изменения. С виду совершенно незаметные. Они должны были помочь Вовке тайно проникнуть на дачу.
Я свернула к старому кладбищу и сразу же увидела Таньку. Она курила на обочине, хмуро пялясь на дорогу. Я притормозила.
– Где Вовка?
– Здесь. Где ж ему быть?
Вовка появился из кустов, сел на заднее сиденье и откинул спинку.
– Пролезешь? – усомнилась Танька.
– Тренировался, – буркнул он. В нем чувствовалась нервозность. Думаю, он отчаянно трусил, но держался молодцом. Мы еще раз коротко прошлись по трем возможным вариантам. Первый, самый скверный: машина остается перед воротами. Вовке придется преодолевать забор, а мне определить, имеется ли сигнализация и как ее отключить. Второй, чуть лучше: машина во дворе, значит, мне надлежит позаботиться только о том, чтобы Вовка проник в дом. Третье, нам повезло: там вовсе нет никаких систем, и моя машина возле самого крыльца… значит, Вовке стоит только войти в подходящий момент и выстрелить один раз и наверняка. Лучше в упор. Моя задача – дать Вовке эту возможность.
– Все помнишь? – со вздохом спросила возлюбленного Танька.
– Да заколебали вы… Помню. Поехали.
Вовка устроился в багажнике, а я сказала:
– Hа веселое дело идем, Вовка.
– Чего? – проворчал он.
– У него двойка по литературе. Все. Hи пуха, – махнула Танька рукой и дверцей хлопнула. А я тронулась с места.
Дача Ленчика оказалась двухэтажным бревенчатым строением за дубовым забором. Доски плотно пригнаны одна к другой, так что дом не очень-то и разглядишь: красная крыша да кусок балкона. Я подъехала к деревянным воротам, красиво обитым железными полосками, и дважды посигналила. Прошло несколько минут. Ворота стали со скрипом открываться, а я увидела Ленчика.
– Машину загонять? – спросила я, открыв окно.
– Ставь к крыльцу, – усмехнулся он. – Hе стоит твоей тачке глаза людям мозолить. – Ленчик выглядел чрезвычайно довольным.
Я к крыльцу подъехала и вышла из машины, оставив дверь открытой. Во-первых, Ленчику не мешало убедиться в том, что машина пуста, во-вторых, Вовке легче – шуметь понапрасну не стоит.
Я ждала, стоя на крыльце, пока он закроет ворота, Ленчик подошел, я шагнула ему навстречу и сказала:
