– Откуда он здесь взялся?
– Черт его знает… Ему тут совершенно нечего делать.
– Я тебя спросила: кто он? – стараясь быть терпеливой, напомнила я.
– Кто, кто, дед пыхто.
– И за что он тебя так?
Денис вздохнул.
– Я у него два баллона свистнул. Давно. Нечего рот разевать…
Я глубоко вздохнула, посмотрела на ясное голубое небо и, обнаружив в себе достаточно сил, сказала, не повышая голоса:
– Если ты еще раз что-нибудь свистнешь, я тебе сама голову оторву. Ясно?
– Ага, – хмыкнул он, глумливо ухмыляясь.
Я дала ему подзатыльник и повторила:
– Ясно?
– Да ясно, ясно, отцепись.
Мы пошли дальше по улице, все еще тревожно оглядываясь.
– Неси сумку, – сказала я. – Хамить и пререкаться ты уже умеешь, учись и мужскую работу выполнять.
Сумку он взял и принялся жаловаться:
– Как по башке мне заехал, гад, чтоб ему загнуться, заразе. Аж шум в ушах.
– Так тебе и надо. За воровство, между прочим, раньше руки отрубали.
– Ага, а кто сегодня с веревки одежонку свистнул? Считай, ты уже без рук.
– Все-таки ты у меня схлопочешь, – вздохнула я. Денис хмыкнул и стал поглядывать в мою сторону с любопытством. Потом сказал:
– А ты крутая.
– Точно… круче меня только яйца всмятку, – усмехнулась я.
– Нет, честно. Здорово ты его огрела, и вообще, в разведку с тобой можно.
– А с тобой куда можно? Просила возле детского сада подождать, так ты и тут умудрился нажить приключения. Будто без того забот мало. Кстати, нас ищут. Сама по радио слышала, приметы передавали.
– Заливаешь? – ахнул Денис.
– Чтоб мне пропасть.
– И мои?
– Конечно. Я тебя вроде бы похитила.
Он весело хрюкнул, мне же было не до смеха. Следовало срочно что-то предпринять. Самое разумное: пойти в милицию. Я покосилась на мальчишку и подумала: «Его мне не уговорить. И еще: вдруг он прав?» Мы доверчиво все расскажем, а там начнут проверять и перепроверять, и у этого самого Васи с дружком будет сколько угодно времени, чтобы от нас избавиться. Но болтаться по улице с одиннадцатилетним мальчишкой совершенно глупо. Особенно когда находишься в розыске.
Через полчаса я могла честно признаться самой себе, что не знаю, как поступить в такой ситуации. Говорить об этом Денису было совестно. Он вышагивал рядом, невероятно приободрившийся, с оптимистической верой в будущее на озорной физиономии, и убить его надежды на мою крутость и способность как-то решить наши проблемы я не могла. Если бы он был постарше, если бы у него были родственники…
Мы отшагали приличное расстояние, а он весело подпрыгивал рядом и даже не поинтересовался: куда мы идем? И слава Богу, потому что ответа на этот вопрос у меня не было. Идем, и все.
– Хочешь мороженого? – спросила я. Мы вышли на Никольскую и свернули к центру города, где на углу радовал глаз рекламой фирменный магазин «Мороженое».
– А ты? – поинтересовался Денис.
– Да нет. Не очень.
– Ну его тогда. Надо деньги экономить. И я не маленький.
– Можно подумать, мороженое только маленькие любят.
Тут я впервые внимательно оглядела своего спутника, и сердце жалобно заныло. Во-первых, он, конечно, коротышка. Хотя ему всего одиннадцать, но и в одиннадцать многие его сверстники гораздо выше ростом. Узкоплечий и какой-то весь невероятно тонкий, он был похож на карандаш, точнее, на огрызок карандаша. Глаза на смышленой физиономии смотрели недоверчиво и дерзко, но я-то знала: он маленький, и ему страшно. Не стал бы он делиться со мной своими бедами и таскаться по городу без всякой цели, если бы мог довериться кому-то еще.
– Ты чего так смотришь? – насторожился Денис.
– Прикидываю, имеем мы право пятерку потратить? В конце концов, можно и шикануть. Пошли.
