– Двойная цена.
– Когда подойти?
– Пару часов, может быть, чуть больше.
Я расплатилась и, кивнув Денису, направилась к выходу.
– Куда теперь? – спросил он.
– В гараж, за машиной. Нечего обувь портить, и с ночевкой проще, на худой конец можно и спать в ней.
– Жалко, что у тебя не «Мерседес», – вздохнул Денис.
– Ну, все-таки и не «Запорожец», – пожала я плечами. – А про «Мерседес» лучше молчи, у меня на них со вчерашнего дня аллергия. Возьмем машину, прихватим пленку и поедем к твоей мамане. Она, наверное, с ума сходит…
– Все-таки ты бестолковая: говорил уже раз сто, в запое мамка, а в запое она саму себя не помнит. А начни она меня искать, пацаны б придумали, чего ей сказать, чтоб зря не дергалась. И в ментовку мамка уж точно заявлять не стала бы, не любит она ментов.
– Это глупо, – покачала я головой. – Любит не любит, припрет – и побежишь как миленькая…
– Ладно, не зуди, давай сходим. Только боюсь я, вдруг эти там и нас поджидают.
– Конечно, надо быть осторожными, хотя в моей квартире мы побывали, и ничего…
Мы свернули к гаражам, чувствовала я себя вполне уверенно: гараж этот моим не был. Я арендовала его месяц назад, вычитав объявление в газете. Никто из моих знакомых не знал, где он находится, не потому что я делала из этого тайну, а просто разговор не заходил. Теперь я была очень рада этому: вряд ли кто-то подстерегал нас здесь.
«Если бы я догадалась взять ключи в то утро, когда меня пытались увезти подозрительные милиционеры, – подумала я. – Не пришлось бы жить на помойке: гараж предпочтительнее. Впрочем, нет: выглядели бы мы здесь довольно странно, и кто-нибудь непременно обратил бы внимание. Да и костер в гараже не разведешь…»
Я распахнула ворота и на всякий случай оглядела машину: никаких изменений в ней обнаружить не удалось.
– Садись, – сказала я Денису. – Назад, – покачала головой, заметив, что он открывает переднюю дверь. – В глаза мы бросаться не должны, лучше всего держись за моей спиной.
Мальчишка обиженно нахмурился, но сел сзади. Мы выехали из кооператива. Не скажу, что я чувствовала себя особенно уверенно, конечно, машина облегчает жизнь, но, с другой стороны, через забор на ней не махнешь и в подъезд не юркнешь. Те, кому надо, номер, цвет и марку уже, конечно, знают, и если мы умудрились попасть на глаза усердным ребятам, прогуливаясь по тихой улице, то отыскать машину и вовсе несложно, особенно милиции: достаточно сообщить номер всем гаишникам, дежурящим в городе.
– В крайнем случае машину бросим и будем уходить на своих двоих, – с тоской решила я. Лишаться единственной ценной вещи очень не хотелось.
Фотографии пришлось ждать довольно долго. Мы юркнули в какой-то тихий дворик и, пристроившись в тенечке, болтали.
– А ты замужем? – вдруг спросил Денис.
– Нет, – пожала я плечами.
– И не была?
– Не была.
– А почему? Ты красивая.
– Спасибо… – улыбнулась я. Забавно, но услышать это от него было приятно. – А на вопрос «почему» ответить трудно. Большого количества желающих на мне жениться не наблюдалось, а человек, который мне нравился, уже был женат…
– И что? Не мог развестись?
– Наверное, не мог.
– А ты?
– Я решила, что все это… нечестно, что ли, и мы расстались.
– И правильно, – заявил Денис уверенно. – Ты баба крутая и не могла позволить какому-то хмырю водить тебя за нос. Женатики эти всегда так: промурыжат девку лет до тридцати, и поминай как звали. А в тридцать лет особо замуж не разбегаешься.
– Господи, что ты городишь? – удивилась я. – Ну скажи на милость, откуда ты можешь знать такие вещи?
– От верблюда. Вижу, что вокруг делается, и вообще, я не маленький.
– Ладно, ты большой, – махнула я рукой и отвернулась к окну.
– А ты его очень любила? – через минуту спросил Денис.
– Кого?
– Ну, хмыря этого…
– Какого хмыря? А… не знаю. Тогда казалось очень, а потом прошло время, и… я о нем даже не вспоминала. Странно, да?
