– Давай-давай, – тихо сказала я себе. – Ты ж крутая…
Мне кажется, что на последнем рывке я потеряла сознание, и потом диву давалась, как это я не свалилась вниз. Однако выбраться из шахты я сумела и оказалась в кладовке. Первое, что я сделала, укрепила черенок от метлы на двери и бессильно опустилась на пол. Бок горел. Сунув руку под футболку, я увидела кровь на пальцах и хотела опять зареветь от жалости к себе, но неожиданно разозлилась: «Все, кончай ныть и шевели мозгами». Сказать такое было легче, чем сделать. Для начала я приподнялась и заглянула в проделанную дырку, чутко прислушиваясь при этом. Веселье, судя по шуму, было в полном разгаре, чему я от души порадовалась: мой зубовный скрежет вряд ли кто услышал. А вот в комнате рядом была тишина. Если честно, я не огорчилась, ни на какие серьезные действия в настоящий момент я была не способна. Привалившись к стене, я прикрыла глаза, силясь справиться с болью. Она понемногу отпускала, становясь привычной, ноющей.
Время шло, а в комнате так никто и не появлялся. Я начала томиться. Наконец в поле моего зрения возникли два парня, а потом и девушка. Ни тот, ни другой нисколько не походили на нужного мне типа с фотографии. В ближайшие полчаса я смогла убедиться в том, что работа у Верки не сахар, и очень надеялась, что никому не придет в голову поинтересоваться кладовкой. Народ сменял друг друга, а Меченого все не было. Я так разволновалась, что едва не проглядела его.
Он возник передо мной на краткое мгновение и исчез в комнате. В одиночестве, если я ничего не пропустила. Конечно, долгое время он там один не будет, следовало поторопиться. А в голове между тем ни одной стоящей мысли. Трясущимися руками я открыла дверь кладовки, одним махом преодолела пространство до соседней двери, постучала и сразу вошла.
Стас, или Меченый, сидел в кресле и пил пиво. Поднял голову и увидел меня. На его лице промелькнуло что-то похожее на удивление.
– Извините, – понизив голос, сказала я. – Я хотела бы с вами поговорить.
Он молчал секунд тридцать, не меньше.
– Ты ведь не шлюха? – спросил наконец.
– Нет, – ответила я. Он кивнул.
– Значит, тебя зовут Сашкой. Угадал?
– Угадали.
– Проходи, садись. – Он вроде бы вздохнул и запахнул полотенце. Я осторожно прошла и села на диван, отказываясь верить в неожиданно нахлынувшее везение. – Ты действительно у Татарина двух парней пристрелила? – поинтересовался он, приглядываясь ко мне.
– Да, – ответила я. Про убитых ментов он не спросил, и это наводило на размышления. В дверь стукнули, и она приоткрылась, Стас махнул рукой, и кто-то торопливо закрыл дверь, а я вздохнула с облегчением и стала приглядываться к хозяину, а он ко мне.
Стас был довольно рослым и крупным парнем, с широким и вполне симпатичным лицом, впечатление портил только неприятный шрам на губе: он придавал его облику зловещий вид, однако глаза были живые и внимательные, а манеры ничего общего с моими представлениями о бандитах не имели. Был он трезв или таковым казался, спокоен и сдержан. И мой визит на первый взгляд ничего, кроме любопытства, у него не вызывал.
Стас меня тоже разглядывал, а потом спросил:
– Чего надо?
– Я подумала, может быть, вы захотите мне помочь? – сказала я тихо.
– Я? – удивился он. – С какой стати?
Стараясь не делать резких движений, я достала из кармана фотографию и протянула ему, он взглянул мельком и опять спросил:
– Ну и что?
– По городу нас Татарин гоняет, а не вы. Так?
– Положим.
– Почему? – стараясь быть очень вежливой, задала я вопрос.
– Потому что меня это не касается, – усмехнулся Стас, но не убедил.
– Я подумала: судя по фотографии, вы с этим типом большие друзья, и логичнее попросить о такой услуге вас, не вмешивая в семейное дело какого-то Татарина. Разве нет?
Стас усмехнулся еще шире, а потом и хохотнул.
– Как видишь, нет.
– Это показалось мне странным, – кивнула я. – И тогда я подумала вот что. Эти фотографии, если они попадут в руки серьезных людей, сами по себе еще ничего не значат. Начнется служебное расследование, и ваше имя всплывет само собой. Я думаю, вы много интересного смогли бы рассказать о своем приятеле.
– Я тебя понял, – кивнул Стас. – Более того, ты права. Жизнь моя не стоит и копейки. – Я перевела дыхание, слушая, что он скажет дальше. – Ты хочешь воевать с ментами? – весело спросил он. – А я не хочу. Дурацкое это занятие. На их стороне закон, а на моей… в общем, силы неравные. Они могут задержать меня за ношение пачки сигарет не в том кармане и пристрелить при попытке к бегству, а вот если я кого пристрелю – это вышка. Улавливаешь разницу? – Он наклонился ко мне и проронил предельно серьезно: – Глупее глупого влезать в ментовские разборки. Поняла?
– Почему разборки? – удивилась я. Он засмеялся, а потом сказал:
– Потому.
– Значит, вы мне не поможете? – закусив губу, чтобы не зареветь, спросила я.
