чудесатее. Стас знает то, что нам неведомо, поэтому и боится.
– Чего ж такого он знает? – удивился Денис. – Вроде и так все ясно.
– Не скажи. Вот мы с тобой прояснением и займемся.
Утром следующего дня я пробовала что-нибудь узнать в прокуратуре. Звонить из дома казалось мне неразумным, и я с полчаса паслась у гастронома, пережидая очередь у автомата. За мной тоже народ пристроился, может, оттого разговора не получилось: изъяснялись мы явно на разных языках. В большом гневе я вернулась домой. Денис жарил макароны, так уж вышло, что вопросами жизнеобеспечения стал заниматься он.
– Без толку? – заметив выражение моего лица, спросил Денис. Я махнула рукой и опять потрусила к телефону, на этот раз в прихожую. Звонила я в больницу, где лежал следователь Степаненко. Тут меня ожидала хорошая весть: из реанимации его перевели в обычную палату, состояние нормализовалось, и посетителей он принимает. Вопрос, насколько опасно туда идти? В любом случае сделать это придется, но сначала я решила еще раз наведаться в сауну. Позвонила Любе и попросила разрешения приехать и переговорить с двумя девушками.
– Если они захотят, – заметила Люба и добавила: – Приезжай.
– Я с тобой, – заявил Денис.
– Зачем, скажи на милость? – всплеснула я руками. – Я ж только пару вопросов задать. Сиди смотри телевизор.
– Все равно я с тобой, – насупился он, а я подумала: «А вдруг он просто боится оставаться один?» – и согласилась. Никаких военных действий не намечалось, почему бы и не взять его с собой?
В общем, в сауну мы поехали вместе. Верка обрадовалась родственнику, сунула Денису сотню и заметила:
– Ты вроде даже поправился. Без дураков говорю. Такой аппетитный вид имеешь…
Я решила вмешаться и попросила:
– Вера, мне бы с девушками поговорить, с теми, что на фотографии.
– Сейчас позову, – кивнула Верка. Девушки от беседы не уклонились, но ничего полезного не сообщили. Для начала с любопытством рассмотрели фотографии.
– Ну и чего? – спросила та, которую звали Ира.
– Вы эту вечеринку помните? – с надеждой задала я свой первый вопрос.
– Не-а. Не помню. И мужика этого не знаю. Хоть убей. Это Стас, и парни его, а кто этот тип – понятия не имею. И не видела никогда.
– Как же так? – растерялась я. – Если вы рядом на фотографии.
– Может, пьяная была или еще чего… Одним словом, не помню, не знаю, никогда не видела.
Вторая девушка дословно все повторила. Свидетели обвинения вспоминать не хотели, впрочем, у меня оставалась надежда, что компетентные люди сумеют задать те же вопросы с большей пользой, а пока приходилось признать, что затея моя не увенчалась успехом.
Из сауны мы поехали в больницу. Она размещалась в нескольких зданиях, соединенных между собой бесконечными переходами, и в их хитросплетении мог бы заплутаться любой следопыт.
– Да, – с тоской констатировала я, обежав больницу по периметру. – Следят за ним или нет, мы с нашими способностями не узнаем и вполне можем угодить к черту в лапы.
– Сиди в машине, – сказал Денис, – а я пойду на разведку.
– Ну уж нет…
Он меня перебил:
– Ждут двоих, а на меня одного внимания не обратят. А ты в машине поаккуратнее, ворон не лови. Если что, встречаемся дома, – он кивнул мне и зашагал куда-то в сторону, а я, откинув сиденье и наладив зеркало, легла, посматривая, что делается вокруг. Вот тут мне впервые пришла в голову мысль о том, что нам или очень везет, или враги ищут нас спустя рукава. Парни на «Хонде» действовали оперативно, а начальнику шестого отдела, хоть и бывшему, найти нас с Денисом и вовсе особого труда составлять не должно. А он не нашел. В этом месте я себя испуганно одернула: а ну как своими глупыми мыслями я спугну удачу и она навеки нас покинет?
Наконец появился Денис. Сиял, светился и вообще всячески демонстрировал свою радость.
– Пройти проще простого, – захлебываясь от восторга, заверил он. – Тут полно отделений, коридоров и прочей муры, попасть из одного в другое – дело пустяковое. Порядки нестрогие, и никто ни на что особого внимания не обращает. Дядька наш лежит в четвертой палате, с ним еще один старикан. Перед палатой и в коридоре ничего подозрительного, я дважды прошел. Думаю, в больнице чисто. Пойдем? Я тебе и белый халат прихватил. – Денис извлек из-за пазухи халат, от невежливого обращения тот выглядел слегка помятым, но в целом смотрелся неплохо. Я облачилась в него и отправилась вслед за Денисом, уповая на то, что Степаненко меня выслушает, проникнется и непременно поможет, сняв с моей души тяжелый груз ответственности за мою жизнь и жизнь юного создания, которое ходко трусило впереди.
Денис был прав, проникнуть в палату Степаненко оказалось плевым делом. Правда, пока мы к нему пробирались коридорами, я каждую минуту ожидала услышать гневный окрик и отчаянно трусила. Но до нас никому не было дела. Мы замерли перед четвертой палатой. Мысленно перекрестившись, я постучала и вошла. Николай Петрович лежал у окна с газетой в руке, но не читал, а рассматривал стену. Он перевел на нас взгляд и сразу узнал меня.
– Здравствуйте, – нерешительно сказала я и покосилась на соседнюю койку: она пустовала. Весьма кстати.
– Здравствуйте, Александра Сергеевна, – ответил Николай Петрович и даже улыбнулся. – Проходите, садитесь. Чем обязан?
