– Ну и ладно, ну и хорошо, – забормотала Варвара. – Пойду-ка я на улицу, Марья Павловна вышла и Лизавета… Как там, не жарко?
– Не жарко, – кивнула я, и бабка исчезла. Вслед за ней отправился Юрик, второй день почти трезвый. Это начинало всерьез тревожить. Юрик утверждал, что его организму совершенно невозможно существовать без жидкости, причем не простой, а с градусами. То, что он сейчас без градусов, вполне возможно, нанесет его здоровью непоправимый урон. – Юрасик, – позвала я, когда он уже достиг входной двери, – может, тебе денег взаймы дать?
– Спасибо, Васена, – вздохнул он. – Я уж с утра думал сбегать и вдруг чувствую: что-то не хочется. К чему бы это?
– К морозу, – растерянно ответила я.
– Не иначе как снег выпадет, – согласился со мной Юрик и спросил: – Ты из бабкиного холодильника водку не брала?
– Нет, – удивилась я.
– Дела… Бабка собралась батарею в комнате менять, вот и затарилась, а водка куда-то испарилась, была бутылка – и нету. Мистика, – нараспев произнес Юрик и исчез.
Покончив с приготовлением борща, я подошла к окну, с намерением позвать Юрика обедать, потому что борщ он тоже уважает.
Возле подъезда топтались наши бабки во главе с Варварой, но Юрасика видно не было. Я неожиданно заскучала, потому что есть борщ в одиночестве не хотелось, взяла книгу и устроилась на подоконнике. И тут обратила внимание, что народ перед подъездом волнуется, бабки что-то эмоционально обсуждают, потом они вообще куда-то исчезли, зато в квартире появился Юрик.
– В подъезде газом пахнет, – сообщил он, входя в ванную. – Бабки волнуются.
– В нашем подъезде? – уточнила я.
– Само собой.
Однако волнение бабок так волнением и осталось, никто внимания на него не обратил, я имею в виду соответствующие органы. Бабки продолжали волноваться и вскоре установили, что запах идет из квартиры тридцать семь. Правда, особой уверенности они в этом не испытывали, так как из тридцать восьмой тоже попахивало. В тридцать восьмой жили пенсионеры, которые все лето проводили на даче, звонить им было делом бессмысленным, и потому бабки сосредоточились на тридцать седьмой, то есть на той самой квартире, где проживала Нинка, но та дверь не открывала и признаков жизни не подавала, чем очень расстроила старушек.
Наша Варвара, собрав с жильцов по тридцать копеек, отправила Юрика на почту, чтобы на всякий случай послать пенсионерам из тридцать восьмой квартиры телеграмму. На этом их бурная деятельность завершилась, бабки продолжали принюхиваться, а Юрик то торчал у окна, высматривая Нинку, то поднимался на третий этаж и тоже принюхивался. Угомонился он только часам к одиннадцати, когда Варвара отправилась спать и я тоже, злясь на себя за то, что так бездарно провела выходные. Кроме борща – никакой радости, а девушка я молодая, у меня каждый день должен быть праздником, а уж выходные тем более.
Утром я провалялась в постели дольше обыкновенного. Затем торопливо приняла душ, поела борща и побежала на работу. До нее пешком тридцать минут, бегом пятнадцать. В результате я пришла вовремя и смогла лицезреть длинную очередь граждан с питомцами возле моего кабинета. В понедельник всегда так, удивляться нечего.
Рабочий день пролетел незаметно. Я немного поболтала с Веркой, сменившей меня, и вскоре вышла из здания ветеринарной поликлиники. Вот тут меня и поджидал сюрприз. Он был огромным, черного цвета и звался «Сабурбан». Из него вышли трое молодых людей, тоже огромных, двое направились ко мне, а третий, водитель, ждал возле двери. Замерев с открытым ртом при виде этого зрелища, я вдруг вспомнила о Шляпе и повела себя совершенно неожиданно – развернулась на пятках и бросилась бежать в сторону спортплощадки двадцать четвертой школы, располагавшейся по соседству. Двое парней бросились за мной, а водитель залез в машину и завел мотор. Видеть все это я не могла по причине большой занятости, зато хорошо слышала. Слух у меня острый на редкость, а здесь он еще больше обострился.
Я различила топот ног сзади и тяжелое дыхание, увеличила скорость, и тут за спиной заорали:
– Стой, стой тебе говорят…
– Зачем? – спросила я, не снижая темпа.
– Да стой ты, дура.
– Сам дурак.
Я еще малость поднажала и выскочила к школе, сознавая всю опасность данного шага. Дело в том, что до этого мгновения я бежала дворами, где здоровущая машина проехать просто не могла, а возле школы проходила дорога, так что мне либо придется кругами носиться по спортплощадке (но это неразумно, потому что парней двое и численное преимущество они реализуют, взяв меня в «клещи»), либо оказаться на проезжей части, где я не смогу избежать встречи с «Сабурбаном». Выход один – рассчитывая на везенье, выскочить на дорогу и задействовать первый попавшийся транспорт, то есть тот, который пожелает остановиться на мой призыв.
Но мне повезло даже больше, чем я могла рассчитывать. Не успела я вывернуть из-за угла, как увидела милицейскую машину, а рядом с ней молодого человека в форме, с тоской обозревающего окрестности.
– Караул! – заорала я и бросилась к нему. Милиционер вздрогнул и тревожно огляделся. – Помогите! – вновь заорала я, притормозила и оглянулась, мои преследователи тоже в нерешительности остановились, а я, воспряв духом, печатая шаг, подошла к милиционеру, ткнула пальцем в сторону парней и сообщила: – Они за мной гонятся от самой поликлиники.
Милиционер моргнул, посмотрел на парней, потом на меня и поинтересовался:
– Зачем гонятся?
– Хотели в машину запихнуть, вот и она, – доложила я с радостью, так как «Сабурбан» в этот момент как раз появился в поле нашего зрения.
