лице. Про себя я такого сказать не могу.
Володя взял меня за локоть и предложил:
– Поговорим?
– Пожалуйста, – пожала я плечами.
– Думаю, тебе есть что мне рассказать.
Я так не думала, но возражать не стала.
– Пошли, – сказал он, и мы направились к машине.
Следующие несколько или больше минут начисто стерлись из моей памяти. Могу приписать это неожиданное помутнение рассудка только своей трусости, которая имела место быть. Когда я вновь пришла в себя, то есть стала реагировать на окружающее, мы как раз подъезжали к двухэтажному дому на тихой улочке, где-то в пригороде.
Мы въехали в ворота, которые тут же закрылись, и поднялись на крыльцо. Груню увели куда-то по коридору направо, а мы с Володей оказались в кухне.
– Садись, – сказал он вроде бы даже доброжелательно. Я села и уставилась на него. – Рассказывай, – предложил он, а я задумалась. Володе это не понравилось, и он поторопил: – Ты темнить не вздумай, хуже будет.
Прикинув, что ему может быть интересным, я рассказала про Шляпу, про то, как он сидел на кухне, однако про багажник и про то, что мы посетили Володин гараж, решила умолчать. Вышло у меня складно, а когда я описывала появление в своей квартире бравых ребят зверского вида, допрос старушки и муки Юрика, даже трагично. Но на Володю рассказ впечатления не произвел. Он криво усмехнулся, а потом хохотнул.
– Теперь меня послушай, кукла. Шляпа с тобой подружился и вскорости помер, потом я с тобой познакомился, и началась сплошная головная боль, и вдруг выясняется, что Ряха у тебя в дружках.
– Ты делаешь неправильные выводы, – принялась объяснять я. – Как мы со Шляпой познакомились, я тебе рассказала. Мне ваша Шляпа была без надобности, я не чаяла от него избавиться. А про тебя и говорить нечего. Это не я с тобой знакомилась, а ты со мной. Кто обо мне выспрашивал и к Людке на день рождения притащился? Зачем?
– Так… интересно было.
– А мне нет. И Ряха прибился без моего на то желания. Он Витькин друг, а Витька муж Груни, только и всего. Чего вы ко мне прилепились, не знаю. Ментам я тебя не сдавала.
– Откуда же про ментов знаешь? – тут же насторожился Володя.
– Ряха сказал. А я тут ни при чем. Труп в твой багажник Нинкин любовник подсунул. Может, он и ментов вызвал. Кстати, если ты не в курсе, он сейчас у них. И меня в милицию вызывали. Шляпа вовсе не ко мне приходил, а к Нинке. И ничего я о ваших делах знать не знаю.
– А я вот думаю, что ты врешь. Врать нехорошо и иногда очень больно. Уверен, все это Ряхины штучки. Если я прав, скажи сразу, чтоб не мучаться.
– Говорил мне папа: «Ни во что не ввязывайся», – со слезами на глазах прошептала я.
– Правильно говорил папа, – согласился Володя. – У тебя есть час, чтоб все обдумать, ну и жизнь себе не усложнять. Если через час ты мне опять эту бодягу заведешь… короче, я тебе не завидую. Пойдешь по стопам Зои Космодемьянской со всеми вытекающими последствиями. Иди, кукла, думай. – Я поднялась, и он проводил меня по коридору направо, на ходу крикнув: – Вова, позвони Тихому, пусть приедет и сам во всем убедится, а то у него сомнения…
Володя втолкнул меня в комнату, где на диване сидела Груня и гладила кота. Я села рядом.
– Дела хреновые, – сообщила я с печалью. – В Зои Космодемьянские я никак не хочу…
– Само собой, – откликнулась подруга. – А обещали?
– Ну… так и сказал, гад, «со всеми вытекающими последствиями».
– Не фига себе, не хватает только, чтоб нас на заборе повесили.
– Почему на заборе? – удивилась я.
– В принципе мне без разницы, где висеть, – пожала плечами Груня. – В том смысле, что результат-то один… Я вообще против подвигов. Кому все это нужно? Жить надо спокойно, никому не мешая… Когда в стране тихо, подвиги без надобности.
– Конечно. Только моего согласия никто не спрашивает.
– Ладно, не боись раньше времени. Мой придурок помереть не даст.
– Как же он нас найдет?
– Позвонит на сотовый.
– Его у тебя не отобрали? – не поверила я.
– Не-а. Я его в корзину сунула, а эти в корзину даже не заглянули, там же Пафнутий. – Произнеся слово «Пафнутий», Груня поискала кота глазами и обнаружила его отсутствие на диване. Пока мы были заняты разговором, он куда-то исчез. Все-таки у этого животного характер мог быть и получше.
Само собой, Груня разволновалась, и мы принялись искать кота, потому что, раз он глухой, звать его бесполезно. Особо много мест, где можно укрыться, в комнате не наблюдалось. Окно забрано решеткой, из мебели шкафы да диван с двумя креслами, правда, на высоких ножках, так что кот, скорее всего, спрятался там. Я наклонилась и уронила корзину, задев ее локтем. Из корзины вылетел сотовый. Я поставила корзину на место, а сотовый сунула в карман. Груня шарила под ближайшим креслом, а я, наклонившись, увидела кота возле стены.
