– И Кролик точно там?
– Там, там, – закивали мы.
Ряха извлек из кармана какую-то небольшую штучку и попросил с улыбкой:
– Скажи «бум».
– Бум, – сказала я.
Раздался жуткий грохот, и пятый дом по правой стороне улицы дрогнул, из окон повалил черный дым, а потом осел вместе с крышей.
– Сработало, – обрадовался Ряха, а мы с Груней слабо пискнули. Витька тронулся с места и через минуту спросил:
– Глянь, Ряха, это чья ж машина?
Шикарный «Мерседес» скромно догорал под навесом возле дома. Парни с некоторым испугом переглянулись, а я заволновалась:
– Володя какому-то Тихому звонил. Я так думаю – своему начальнику. Он приехать должен…
– Вот и приехал, – пробормотал Ряха, а Витька сполз на сиденье и выдал привычное:
– Ой, блин… – Посмотрел на друга и добавил: – Брат, ты не прав.
– Кто ж знал, Витя? – пожал тот плечами, после чего широко улыбнулся: – Не грусти: нет человека, нет проблем.
Но Витька на его призыв не откликнулся, он все равно грустил, а Груня шепотом поведала мне, что «Мерседес» принадлежал авторитетному человеку, в группировке которого числился Кролик, и теперь выходило… Сами понимаете, что выходило.
– Может, он это… жив, – вслух подумал Витька. Но мы не очень обольщались, памятуя о том, как выглядел коттедж после взрыва.
– Вряд ли, – тихо ответил Ряха, которому не хотелось расстраивать друга.
– В корзине вроде ничего не было, – вмешалась Груня, – я хотела сказать, может, там чего другое взорвалось? Неужто…
– Самородок, – пробормотал Витька, косясь на дружка, и отвернулся к окну.
Я его очень понимала. Не то чтоб мне было особо жалко какого-то авторитета, просто папа всегда говорит… А мы вмешались по полной программе. В милиции об авторитете тоже не заплачут, но уж и нас по головке не погладят. Тяжкие думы одолевали меня. Потом я вспомнила о Варваре, которая наверняка переживает, и попросила телефон.
Варвара необыкновенно обрадовалась мне и сообщила, что меня вызывают в милицию. Этот самый Прутков уже звонил два раза, но бабка просила его не трезвонить понапрасну, потому что я ушла и не скоро вернусь. Хитрый мент из бабки все вытянул, и теперь Варвара не знала, хорошо она поступила, рассказав ему о визите недругов и нашем бегстве, или не очень.
Я и сама не знала, решила позвонить менту, но тут Витька, взглянув на часы, напомнил:
– У нас встреча в одиннадцать.
А я решила, что не худо бы предупредить Земфиру, и на время начисто забыла о Пруткове.
В папину квартиру мы прибыли за час до назначенного времени. Земфира обрадовалась нам. Предстоящая утрата картины ее ничуть не расстроила.
– Если папа сказал денег не брать, – строго сказала она, – значит…
– Да помню я, помню, – отмахнулась я, очень переживая за Филонова, то есть не за него, а за предстоящую встречу. Как только покупатель получит картину, нас ожидает конфуз. А если Витькино начальство решит, что картину мы заныкали, то кое-что и похуже. Ко всему прочему, неясно было, как широкая общественность отнесется к скоропостижной кончине неизвестного мне Тихого. Вдруг нам и за это надают по шапке, не зря ведь Витька грустит?
А Витька грустил. Только пельмени, которые Земфира никогда не покупала в магазине, а делала собственноручно, ненадолго улучшили его настроение.
Земфира поинтересовалась папиным самочувствием и выразила надежду, что он вскоре вернется домой. Я комментировать не стала, потому что, как правило, чью-то жизнь папа изучал до полного освобождения квартиры от всех вещей, а коли сейчас он проводит изучение вне дома, так и неизвестно, когда закончит.
Ровно в одиннадцать в дверь позвонили, и Земфира пошла открывать. На пороге возник Сверчок в компании молодого человека лет двадцати семи очень свирепой наружности. Они заговорили с Витькой и подоспевшим Ряхой. По поводу их беседы я высказываться поостерегусь, потому что ничего не поняла. Груня осталась в кухне, и переводить было некому. Судя по интонации и выражениям лиц, беседа проходила в теплой дружеской атмосфере и заняла не более десяти минут, после чего Ряха сходил в гостиную и принес картину.
Сверчок внимательно посмотрел на нее и утвердительно кивнул. Его спутник тоже кивнул, потом приоткрыл входную дверь и в прихожую внедрился еще один тип. Я-то подумала, что они привезли с собой эксперта, но этот человек на картину даже не смотрел и выглядел так, как никакой эксперт, по моему мнению, выглядеть не может. Он держал в руках кейс, который положил на тумбочку, щелкнул замками, и мы увидели пачки долларов. Я в изумлении замерла, а парень захлопнул кейс, крутанул на замках колесики и порадовал нас:
– Код сто семьдесят.
Граждане обменялись парой слов с Витькой и покинули прихожую с удовлетворенным видом, я же, продолжая пребывать в изумлении, сочла нужным спросить:
