через несколько дней инсценировали аварию.
– Все замечательно, но ведь надо быть психами, чтобы забыть про экспертизу, – напомнила я. – Это самое слабое место нашей версии.
– А вот тут ты не права, – развеселилась Женька. – Труп сильно обгорел, менты ленивы. А главное, Анфиса Львовна, насчет бабы ты попала в десятку: ляпали все это не профессионалы. Как выпала карта, так и разыграли. Берем такси и быстренько на Гороховую, очень интересно, к кому попала твоя рукопись.
– Может, частника поймаем? – предложила я.
– Не-а, только такси и от тротуаров держимся подальше, на всякий случай. Не стоит забывать о том, что мы кому-то перешли дорожку. Кстати, у тебя есть оружие?
– Какое? – выпучила я глаза.
– Ну не граната же… Вот у меня есть газовый баллончик, а у тебя почему нет?
– Зачем он мне?
– Дадут по башке, тогда узнаешь зачем.
– Лучше бы тебе по башке дали, – разозлилась я. – Чтоб ты не каркала.
Язвя и желая друг другу всего хорошего, мы дождались такси и поехали на Гороховую.
Гороховая, как выяснилось, была неподалеку, возле реки, и ввела нас в заблуждение тем, что таковое название вернула себе совсем недавно, ранее числилась улицей Дзержинского, наверное, потому, что именно на этой улице располагалось Управление внутренних дел. Однако мода на революционность прошла, в столице прибрали памятник, а у нас, чтоб не отстать, улицу, и теперь она, как при царе-батюшке, звалась Гороховой.
С проспекта Ленина мы свернули направо, миновали управление, банк, ресторан «Восток» и несколько ничем не примечательных домов. Улица спускалась к реке, и далее пошла застройка еще начала века, в основном конторы, магазины и кафе, район престижный, и все это стоило недешево.
Двадцать пятый дом по Гороховой оказался магазином с очень симпатичным названием «Компьютерный мир», сейчас он был закрыт по техническим причинам, об этом сообщала бумажка, приклеенная к двери.
– Как тебе? – спросила Женька, когда мы, отпустив такси, молча пялились на запертые двери. – Только не говори, что это совпадение.
– Нам нужен тридцатый дом, а не двадцать пятый, – пробуя не реагировать на участившееся сердцебиение, напомнила я.
– Ну и что? Я назвала шоферу адрес, мы выходим и видим магазин Аверина. Это судьба. Так просто ничего на свете не бывает.
– Может, ты заткнешься, и мы пойдем посмотрим на нужный дом? – скривилась я, и мы пошли.
Посмотреть было на что: трехэтажный особняк в стиле «русский модерн», но построен недавно. Кирпичная ограда, ворота, калитка и ящик для корреспонденции. Если быть точным, щель от ящика. Сам он висел с той стороны и для простых смертных был недоступен. В комплексе все выглядело очень внушительно. Мы даже не рискнули пересечь улицу, чтобы пройти рядом.
– Как думаешь, что это? – спросила Женька.
– Комитет безопасности, – не задумываясь, ответила я.
– Мимо. Он на проспекте Ленина.
– Тогда резиденция президента.
– Опять мимо. Навещает редко, нет смысла тратить бабки.
– Тогда это частное владение.
– Умница. А чье?
– Рабочего с «Красного пролетария». Купил жене сапоги, а потом себе особняк. Я бы тоже купила, да не повезло: не взяли меня на «Красный пролетарий».
– Это ты остришь, что ли? – презрительно спросила Женька. – Перед нами дом человека, которого Аверин хотел заинтересовать твоей рукописью, с целью помочь бедному автору слетать в Канны для отдыха и поправки здоровья.
– А богатый человек возьми его да кокни…
– Не доказано, – съязвила Женька. – Слушай, может, правда Аверин хотел привлечь его к меценатству?
– Не дури, – начала я злиться. – Как ты думаешь, чей это дом?
– Понятия не имею.
– А чего боишься мимо пройти?
– Я боюсь? С чего ты взяла? – Женька развернулась с намерением продемонстрировать отвагу, но я схватила ее за локоть.
– Смотри, как бы из базуки не грохнули…
– Скажешь тоже… Если ты права, на кой черт Аверин послал сюда рукопись? Чтобы стать покойником?
– А он обратный адрес не указывал. Ящик большой, и почты, наверное, приходит немало. К тому же он рукопись послал. Рукопись. Чувствуешь разницу?
