– И многих выявили?
– Многих. Но я его не порадовала. Ни об Инге, ни о ее брате ни словечка не сказала.
Мы покинули такси и через минуту вошли в офис Николаева. Здесь нас ждало разочарование: господин Николаев на работу не явился, возможно, будет после обеда. Не оказалось его и дома. Женька поначалу разозлилась, но, кое-что вспомнив, махнула рукой:
– Он мне должен позвонить часов в шесть, авось объявится.
Мы простились до шести часов и разъехались по домам. В гостиной я обнаружила супруга, который спал на полу по причине жары, сунув под голову подушку с дивана. Спал так сладко, что я не решилась его будить, прошла на цыпочках и устроилась в кресле с намерением обдумать сложившуюся ситуацию, я имею в виду ситуацию с Вадимом, но вместо этого задремала: ночь выдалась не из легких, и моим нервам требовалась передышка.
Из состояния сладкой дремы меня вывел телефон. Я кинулась в прихожую, чтобы поскорее снять трубку, пока настойчивые звонки не разбудили Романа Андреевича.
– Слушаю, – сказала я, а женский голос на том конце провода спросил:
– Кто вы? – Вот те раз, интересный вопрос.
– Я? – Ничего более толкового в тот момент я произнести не могла, а женщина опять спросила:
– Почему вас интересует убийство?
– О господи, – пролепетала я. – Вы Инга? Пожалуйста, поговорите со мной. Что с Лелькой, где ребенок?
– С ребенком все в порядке. Я же написала ее матери, чтобы не беспокоилась. Только он ее не получит.
– Кто? Что не получит? – Такая бестолковость на меня в ту минуту напала, что просто беда. Тут я увидела Романа Андреевича, схватив радиотелефон, он торопливо набрал номер и зашипел:
– Костя, звонят в мою квартиру, определи откуда. – Сжал мою руку, шепнув: – Говори с ней, все равно о чем.
– Он не получит ребенка, – сказала женщина и вдруг всхлипнула: – Он убийца, он его убил. Вы же знаете. Он опять выйдет сухим из воды. Валерки нет, а всем наплевать. Он вор и никогда не увидит своего ребенка. Он должен сидеть в тюрьме. Девочка мне все рассказала. Его дочка знает, что он убийца. – Женщина почему-то не называла имени Игоря, обходясь местоимениями. Она заплакала, а я попросила:
– Пожалуйста, не вешайте трубку, поговорите со мной. Вы должны понимать, что ребенок… – Я услышала короткие гудки и в отчаянии повернулась к мужу. Через несколько минут Ромка, выслушав сообщение, сказал:
– Она звонила из автомата на углу Ямской. Машину послали, но вряд ли успеют ее перехватить, там рядом рынок.
Муж оказался прав. Подъехав к телефонной будке, его ребята обнаружили в ней старичка-пенсионера, а никого похожего на Ингу в радиусе пятисот метров не наблюдалось. Я сразу же позвонила Женьке, через полчаса она приехала и принялась кругами носиться по моей гостиной.
– Что будем делать? – не выдержала я.
– А что мы сделаем, если твой Ромка ничего не смог?
– Я не это имею в виду. Расскажем о звонке Вере?
– Не знаю, – подумав, ответила Женька. – Черт-те что происходит. Сначала эта Инга свистнула собственного ребенка, чтобы подзаработать на нем, а теперь обвиняет Игоря в убийстве брата.
– И еще в воровстве, – подсказала я.
– В каком воровстве? – нахмурилась подружка.
– Откуда мне знать? Она назвала его вором и убийцей.
– Может, Инга имела в виду, что он украл у нее ребенка?
– Насколько нам известно, Инга сама отказалась от дочки. И проявляет трогательную заботу о приемной матери. Письмо написала, да и в сегодняшнем разговоре…
– Тогда что он у нее украл? – озадачилась Женька, а Роман Андреевич, до сей поры сурово молчавший, вдруг хмыкнул и заявил:
– Нижний…
– Чего? – не поняли мы.
Он нахмурился, резко поднялся, гаркнул:
– Меня в этом доме кормить будут?! – И пошел на кухню. Я кинулась за ним.
– Ромочка, что ты хотел сказать?
– Я хотел сказать, что сегодня не обедал. Инга в городе, Лелька в безопасности, менты хоть и растяпы, но ее найдут. Так что никуда не лезьте и приготовьте пожрать, в конце концов.
Я хотела достойно ответить, но Женька неожиданно потянула меня за рукав ближе к плите и при этом ласково пропела:
– Да мы сей момент, Ромик. Глазом не успеешь моргнуть, а у нас уже все готово. – И зашипела на ухо: – Чисть картошку, а я салат покромсаю.
