– Что верно, то верно.
– Надевай свое лучшее платье, и поехали.
– Поехали, – махнула я рукой.
Ресторан в самом деле выглядел мило, тихий, уютный, на окраине. Мы заняли отдельный кабинет. Горели свечи, Тимур разлил шампанское и сказал:
– Что ж, за скорейшее окончание нашего совместного предприятия. – Мы выпили, и он заметил: – Счастливой ты не выглядишь.
– Ты тоже.
– Может, у меня есть причина?
– Может.
– Не хочешь знать какая?
– Зачем?
– В самом деле… Что ж, тогда второй тост. За воздушный шарик.
– Опять ты за свое, – покачала я головой.
– Для тебя это в самом деле ничего не значит?
– Почему, значит: мы хорошо провели время. На самом деле очень хорошо, даже отлично. Ну и что?
– А знаешь, это обидно, – усмехнулся он. – Сам раз сто говорил такое, и ничего, вроде все правильно, а вот теперь…
– Слушай, трахни меня еще, ходи гоголем и выброси из головы всю эту хрень, – разозлилась я. Он засмеялся, покачал головой.
– Хотел бы я на него взглянуть.
– На кого?
– На того типа… за которого ты мне теперь с таким удовольствием мстишь.
– Не сходи с ума.
– Нет, в самом деле. Кто он? Неужто Дед?
– Вечер явно не удался, – с прискорбием констатировала я, поднимаясь. Тимур взял меня за руку.
– Уговорила, за шарик не пьем. Выпьем за удачу, против этого ты возражать не будешь?
Шли дни, а ничего не случалось. Тагаев покинул мое жилище, и это было единственным радостным событием. Из ресторана я поехала одна, а он помахал мне ручкой. Илья Лихов в своей квартире не появлялся, из города он, похоже, исчез. За Лерой установили наблюдение, но результатов оно не дало. Женщина практически не выходила из дома, оплакивала мужа.
– Может, дамочка и Лихова того… – ворчал Артем, – чтоб окончательно концы в воду. Ольга, а если доказательств не найдем? Это что ж получится?
– Идеальное преступление, – язвила я. – Догадаться догадались, а доказать не можем. Будет проживать мужнины деньги и посмеиваться над нами.
В конце недели объявился Тагаев. Мы с Сашкой только что вернулись с прогулки, Тимур заглянул в кухню, а я чертыхнулась.
– Слушай, я тебе что, ключи давала?
– Зачем? У меня свои. Тебе замок надо сменить. Займусь, когда от ментов отмажусь. – Я собралась ответить колкостью, но тут он сообщил: – Лихов жив-здоров. Мои ребята нашли его. Отсиживается у школьного дружка на даче. Своим сказал, что бабка в Таганроге померла. Бабка правда померла два года назад. Звони своему менту, пусть забирает.
– Что он ему предъявит? Так не пойдет.
– А как?
– Будем надеяться, что он свяжется с Лапшиной. То, что жив, – хорошо, есть надежда. Не ее к нему, так его к ней потянет, денег захочется.
– Не могу я ждать, у меня дел по горло. С тобой или без тебя, но я…
– Хорошо. – Было ясно: разубеждать его – дело зряшное. – Можно попробовать один старый прием.
Парень вынырнул из темноты неожиданно, я едва не вскрикнула.
– Все тихо, – шепнул он Тагаеву. – В доме один. Прячется, свет не зажигает.
Кроссовки промокли от росы, я зябко ежилась. Машину мы оставили на шоссе, чтобы не привлекать внимания.
– Озябла? – спросил Тагаев.
– Нет, просто нервничаю.
Серые тени скользнули в темноте, я напряженно вслушивалась. Что-то грохнуло, раздался звон разбитого стекла, и вновь тишина, от которой закладывало уши.
