– Так… подумал, вдруг узнаю что интересное.
– Узнал?
– А как же. Слухи о том, что Кондратьев дал тебе отставку, сильно преувеличены. По крайней мере, он не прочь тебя вернуть. Иначе не бродил бы под твоими окнами, точно пацан какой-то.
– Может, ему просто нравится там прогуливаться.
– Конечно. Говорят, у вас старая любовь.
– С Дедом?
– Это ты его так зовешь?
– Его так все в конторе зовут.
«Опеля» я по-прежнему не видела, но покоя в душу это мне не принесло. Вздохнув, я позвонила Вешнякову и начала с покаяния:
– Я была у Марины Мироновой.
– Ольга… – простонал Артем.
– Чего ты? Потрепались по-бабьи. – Я коротенько передала разговор.
– Посадить бы тебя на пятнадцать суток.
– За что? – удивилась я.
– За хулиганские выходки. Ты на службе своего Деда совершенно обнаглела, но, уж коли ушла от него, отвыкай от дурных привычек.
– Знаешь, ты мне все чаще напоминаешь Лялина. Все воспитываешь, воспитываешь… Новости есть?
– С Лапшиной беседовал, с Никифоровым. Голяк. Меня от этого дела тошнит по полной программе. Кстати, Тагаев заявлял, что пистолет ему подбросили, только не говори, что я его подозреваемым видеть не хочу, я уже кого угодно хочу, лишь бы от дела отбодаться. Он, Тагаев то есть, в парикмахерскую заезжал. Девчонки подтвердили, постоянный клиент, его хорошо знают. Тачка во дворе стояла. Там рядом стройка.
– Так проверь, вдруг кто-то из рабочих что-то заметил.
– Проверю, – проворчал Артем.
– Почему бы нам на стройку не съездить? – подал голос Тагаев, когда я простилась с Артемом.
– Вешнякова это не удивит, он мою дотошность знает, но у других вызовет подозрение, оттого и не стоит. Ты не волнуйся, Вешняков свое дело знает, найдет, если есть что искать.
– А вот и «Опель», – хмыкнул он.
– Где? – Я уткнулась в зеркало.
– Сейчас на проспект выедем, и увидишь, там укрыться сложней.
Не будь рядом Тагаева, и на проспекте я «Опель» вряд ли бы заметила, вели меня профессионально, и это пугало. Ломай теперь голову, кого это озарило? Зря я не сказала о слежке Вешнякову, впрочем, это лишний повод услышать наставления, а также просьбу ни во что не соваться.
Пораскинув мозгами, я свернула на светофоре и вскоре уже тормозила возле огромного здания с колоннами.
– По любимому соскучилась? – спросил Тагаев.
– Тоска навалилась, пойду развею, а ты здесь посиди, развлеки собачку.
Дед утром вернулся из Москвы, об этом мне сообщила Ритка, когда я заглянула на минутку в приемную, но видеться с ним я не собиралась, да и он был занят, о чем Ритка и заговорщицки прошептала.
– Я просто на тебя взглянуть, убедиться, что выглядишь распрекрасно, – сказала я.
– Полно заливать-то. Чего надо?
– Надо, чтобы ты спустилась к охране и ласково так попросила номерок пробить. Скажи, какой-то псих тебя по дороге окатил грязной водичкой из лужи с ног до головы, а ты очень разгневалась.
– Зачем тебе это?
– Попробуй догадаться.
– Ладно, жди в баре.
Ритка явилась в бар через двадцать минут и выглядела разгневанной фурией, точно в самом деле водой окатили. Я подумывала спрятаться за стойку, но меня бы это не спасло.
– Чего ты дурака валяешь? – зашипела она, схватив меня за руку. – Сашки Щеглова машина.
Моя физиономия расплылась в глупейшей улыбке. Сашка Щеглов был парнем из охраны Деда, причем не из тех, кто является старой гвардией, воспитанной моим добрым товарищем Лялиным, он пришел вместе с новым начальником охраны, сменившим Лялина на боевом посту, а с ним мы не ладили. Если честно, терпеть друг друга не могли. Вешняков с превеликим удовольствием посадил бы его хоть завтра, и было за что.
Будь это кто-то из своих, могли бы потолковать по-дружески, а с этим разговор не получится.
– Черт, – не удержалась я. Ритка смотрела на меня с настороженностью, которую быстро сменил
