– Это имеет отношение к убийствам?
– Нет, это имеет отношение к моим делам.
– Что ж, встречайся на здоровье.
– Эти типы проводили нас до самого дома. Ты, кстати, не узнала, кто они?
– Пока нет, но я над этим работаю.
– Ага. Придется тебе завтра отвезти меня на встречу. Если за домом следят, они меня засекут.
– Отвезу, – пожала я плечами. Тут хлопнула входная дверь, а я вскочила. – Черт, – буркнула я, в спешке уронив вилку, и бросилась в холл. Так и есть, Дед собственной персоной, не торопясь, убирает ключи в свой карман. – Привет, – сказала я. – Ты уже вернулся?
– Как видишь. – Он притянул меня за плечи и запечатлел на лбу отеческий поцелуй, но этого ему показалось мало. Я поспешно отстранилась. Дед нахмурился, настороженно приглядываясь ко мне. – В чем дело? – спросил он сердито.
– Что? А… Все нормально. Просто…
– Я так и знал. Ты жалеешь о том, что произошло между нами.
– Вовсе нет.
– По крайней мере, я заслуживаю того, чтобы ты была со мной откровенна.
– Хорошо. Я считаю, мы несколько поторопились.
– Я могу пройти?
– Лучше не надо.
– Что ж…
Он повернулся к двери, открыл ее, а я, собравшись с духом, сказала:
– Будь добр, верни мне ключи. – Ей-богу, лучше б потолок рухнул, чем Дед взглянул так, как в ту минуту. – Видишь ли… – промямлила я, он протянул мне ключи и сделал шаг. – Игорь…
– Я все понимаю, – кивнул он с печалью, – и тебе совершенно не обязательно мне что-то объяснять.
– Может, я хочу объяснить, может, мне важно, чтобы ты все понял правильно.
– Не волнуйся. Я понял правильно. – Он улыбнулся и обнял меня. – Захочешь меня увидеть, позвони.
Он быстро вышел и закрыл дверь, а я вновь чертыхнулась. Из кухни появился Тагаев.
– Ушел? – Я оставила вопрос без ответа, а он добавил: – Милые бранятся, только тешатся.
– Заткнулся бы ты, – посоветовала я.
– Ты что – любишь его? – не унимался он, чем поверг меня в недоумение, ему-то что за дело?
– Чего ты прицепился? – фыркнула я.
– Ну, если для тебя это большая потеря, догони мужика, а я тихо смоюсь через гараж. Или заночую в машине, я к ней уже привык, как собака к конуре.
– Обойдусь без умных советов.
– А я без дурацких жертв, – в тон мне сказал он. – Давай двигай, пока он не уехал.
– Не надо никуда двигать. И дело вовсе не в тебе. И вообще не суйся, ради Христа, без тебя тошно.
Я подхватила Сашку на руки и поднялась в спальню. Где-то через полчаса Тагаев тоже поднялся наверх, осторожно прошел в комнату напротив, дверь он оставил открытой.
– Эй, – позвал он, – какие планы на утро?
– Утром и посмотрим, – буркнула я.
С утра погода опять испортилась, вместо солнца низкие тучи, накрапывал дождь, затяжной, холодный. Мне и в добрый день нелегко подняться с постели, а уж в такой, как этот, лучше б вовсе на свет не рождаться.
Скрипнула дверь, послышались тихие шаги, тут выяснилось, что Сашки рядом нет.
– Это уже слишком, – разозлилась я и спустилась вниз.
Пес ни свет ни заря залег возле телевизора, включить телик мог только Тагаев, Сашка пока до этого сам не додумался, и я решила, что он парень не простой и, вполне возможно, обрел в моей собаке родственную душу.
Я набросила плащ прямо на пижаму и позвала, скорее из вредности:
– Идем гулять.
Сашка неохотно сполз с кресла. Прогулка нам обоим удовольствия не доставила, и мы сократили ее до минимума, но я все равно успела вымокнуть, что настроения, мне, понятное дело, не прибавило. Я вошла в холл, сбросила плащ и направилась в ванную, чтобы вымыть Сашке лапы. Из кухни появился Тагаев.
– Идите завтракать. – Надо полагать, он у нас теперь в роли домохозяйки.
Я не торопясь высушила Сашку феном, потом переоделась и появилась в кухне где-то минут через двадцать. Меня ждали. Тагаев сидел за столом, пес тут же, на стуле, выглядело это забавно, обоим ничто
