– Это ты Олегу мышьяка подсунул? И Руслана ты подставил? У… гад. Руслан – сволочь, но ты ж человека убил.
– Я не убивал. Я только подбросил улики. В состоянии аффекта. Меня шантажировали, моей жизни угрожали.
– И Льва Николаевича ты придушил?
Мстислав затрясся мелкой дрожью, затем опять улыбнулся и перешел на шепот:
– Он бессмертен.
– Кто?
– Он… – подняв брови, еще шире улыбнулся Мстислав.
– Какое бессмертие, его удавили красным шнурком.
– Точно-точно, – кивнул Мстислав. – Но это ничего не значит. Говорю, он бессмертен. Сами убедитесь. И оставьте меня в покое. Мне нужен хороший специалист, а главное – покой…
– Этот гад симулирует сумасшествие, – догадалась Женька.
– Ничего я не симулирую. Я посмотрю, что с вами будет, до утра еще долго, очень долго… не каждый встретит его в здравом рассудке. – Он хихикнул, подмигнул, а потом что-то принялся напевать себе под нос.
– Точно свихнулся, – попятилась от него Женька. – Может, это какая-то эпидемия?
– Нам нужен телефон, – боясь, что тоже свихнусь, напомнила я.
На этот раз мы добрались до холла без приключений, я схватила трубку, ожидая самого худшего, но телефон работал. Я торопливо набрала 03.
– У нас отравление, четыре человека, какое-то сильнодействующее снотворное.
– Какие симптомы? – деловито поинтересовались на том конце провода.
– Какие симптомы? Они спят как убитые и просыпаться не собираются.
– Чем отравились?
«Вот тебе раз…»
– Да откуда нам знать? – заорала Женька, выхватив у меня трубку.
– Говорите адрес, – обиделась женщина.
Женька принялась диктовать, а потом глухо простонала:
– Сказала приедут, как только смогут. У них, видишь ли, преждевременные роды на отдаленном острове, а катер всего один.
– Что же делать?
– Промывание желудка. Это не я, это она посоветовала, – торопливо добавила Женька, заметив мой гневный взгляд, и тут же сорвалась на крик: – Мы в милицию звонить будем?
Я быстро набрала номер и обомлела от счастья, когда мне гаркнули в ухо:
– Дежурный слушает.
– Алло, – несколько суетливо начала я, – мы здесь киллера поймали, правда, он утверждает, что сотрудник милиции… а его весь Питер ищет. Мы Сашке звонили, он из питерского отделения, забыла номер, у нас машину угнали на Инженерной, это их участок, Сашка сидит в семнадцатом кабинете, фамилию тоже не помню, так вот, он в курсе, но от него толку мало, потому что он почти всегда пьян. Быстрее сюда, и спецназ, спецназ давайте…
– Девушка, вы сами-то сегодня сколько выпили? – вздохнул дежурный.
– Да вы что? – сатанея, крикнула я. – У нас тут четверо отравленных, один труп, киллер, говорит, что мент, старуха, которая труп стащила, и еще псих, а нам до утра дожить надо.
– Какие отравленные, какой труп?
– Труп хозяина дома Илларионова Льва Николаевича, а отравленные – его охрана, есть еще псих, то есть адвокат, утверждает, что невменяемый…
– Что вы за чепуху болтаете? – услышали мы гневный окрик, обернулись и увидели Олимпиаду, она стояла в трех шагах от нас, сложив руки на груди и сверкая глазами, и под этим взглядом я, как под гипнозом, повесила трубку.
– Никакая не чепуха, – рявкнула Женька. – Льва Николаевича убили.
– Да вы спятили, – развела руками старуха. – Я только что от него. В доме бардак, охрана перепилась, и вы орете, точно у вас на закорках черти танцуют.
– Лев Николаевич жив? – растерялась Женька, глядя на меня и как будто ища поддержки.
– Конечно. С чего бы ему умереть?
– Ведьма врет, – ахнула Женька, я кивнула, а Олимпиада, нахмурившись, сказала:
– Все точно с ума посходили.
– Где Лев Николаевич? – пискнула я.
– У себя. Спит, приболел немного.
