Николаевича Илларионова.
– Вас портрет интересует или сам Лев Николаевич? – усмехнулся Вересов.
– А вы его хорошо знаете?
– Нет, зато здесь неподалеку живет человек, который знает о нем все. Если есть желание, можем сходить к ней. Это сестра Лидии Дмитриевны, покойной жены брата Льва Николаевича, Кости. Она живет в соседнем дворе, в это время почти всегда дома, кстати, она мой бывший педагог, отличный человек и милая женщина. Ну так как, идем?
– Конечно, – кивнула я, и мы отправились в соседний двор.
– Сколько гостей, – хлопнув в ладоши, засмеялась женщина, пропуская нас в прихожую. – Игорек, это твои друзья?
– Да, Мария Дмитриевна, и я вас очень прошу ответить на их вопросы.
– А что случилось? – насторожилась она.
– Действительно, что случилось? – вроде бы удивился Вересов, поворачиваясь к нам.
– Мы хотели кое-что выяснить о Льве Николаевиче Илларионове.
– Вот оно что, – кивнула женщина и поджала губы. – Проходите. Вы из милиции?
– Нет, – поспешно ответила я, потому что врать мне не хотелось.
– Мне из прокуратуры звонили, – вмешался Вересов. – Хороший знакомый. Очень просил помочь.
– Разумеется, если смогу. Вы садитесь, пожалуйста.
Мы с Женькой сели на диване. Вересов предпочитал бродить по комнате, на что хозяйка не обращала внимания. Ромка, с подозрением взглянув на кресло, устроился в нем, а хозяйка выбрала стул с высокой прямой спинкой, она сидела на нем, как королева на троне, а я подумала, что женщина очень хороша, несмотря на возраст. Ей было лет пятьдесят пять, возможно, чуть больше, светлые волосы, большие голубые глаза, приветливая улыбка.
– Так что там Лева? – невесело усмехнулась Мария Дмитриевна.
– У него в доме завелось привидение, – брякнула Женька немного невпопад. – Если честно, там вообще бог знает что творится. Мы даже решили, что они с этой его Олимпиадой упыри.
– Как здоровье у Олимпиады Назаровны? – спросила хозяйка. – Давно мы с ней не виделись. Я ведь ее к себе звала, после того что случилось с Костей, но она решила остаться с этим мерзавцем, надеялась хоть чем-то Косте помочь. Разумеется, не помогла. Все ее старания напрасны, что неудивительно, Левушка об этом позаботился.
– Постойте, – нахмурилась я, слегка сбитая с толку услышанным. – Ваша сестра была женой Константина Илларионова, и он ее убил?
– Лида была его женой, и они безумно любили друг друга. Костя ее не убивал. Ее убил его брат, Лев Николаевич Илларионов.
– Но как же так? – растерялась я.
– Как он это проделал, не знаю. Но то, что убийца он, а вовсе не Костя… Вы поймите, Костя никого не мог убить, просто не мог. Даже муху. У него было такое уважительное, такое восторженное отношение к жизни… Они с Лидочкой познакомились, когда учились в художественном училище, и сразу полюбили друг друга. Потом появился Лева. В день, когда он увидел Лиду… Вы знаете, она произвела на него такое впечатление… Лева утверждал, что она очень похожа на его мать, а тут еще имя: Лида. В общем, он стал за ней ухаживать. Он считался завидным женихом, очень перспективным, молодой человек пошел по стопам отца, служил в КГБ, получил квартиру здесь, в Питере. Одно время я даже боялась, что Лида может предпочесть его, но моя сестра была умным человеком и прекрасно понимала, что представляет собой любимец женщин Левушка, оттого и вышла замуж за его брата, нищего художника с золотым сердцем. Свадьба была на студенческий манер, веселая, шумная, а потом Лева предложил им поехать в отцовский дом: романтика, возможность побыть наедине. В общаге, где они жили, на это рассчитывать не приходилось. Молодые согласились. Лева отвез их на служебной машине, на лодке вместе с ними прибыл на остров… Говорят, они много выпили. Очень может быть, художники, знаете ли, никогда пуританством не страдали, Лева уехал, а утром… утром моя сестра была мертва, а Костя в шоке. Он ничего не мог вспомнить, а тем более объяснить. Его признали невменяемым, что вполне могло быть правдой – он так любил мою сестру, что мог лишиться рассудка, узнав о ее гибели…
– И вы уверены, что убийство сестры дело рук Льва Николаевича? – с сомнением спросила я.
– У меня нет доказательств, если вы это имеете в виду, – усмехнулась женщина. – Одно я знаю точно: Костя был человеком редкой доброты и обаяния, и он никогда, никогда и пальцем бы не тронул мою сестру. А вот Лева… он соперников не терпел, даже если соперник – родной брат.
– Если вы правы, то, выходит, Костя все это время…
– Лева свалил убийство на брата и отправил его в психушку, где и держит до сих пор. Я несколько раз пыталась увидеться с Костей. Куда там… Впрочем, за эти годы он мог… – Женщина поспешно отвернулась. – У Льва Николаевича были прекрасные возможности осуществить задуманное и выйти сухим из воды. Сначала связи отца, потом деньги. Знаете, он ведь приезжал ко мне лет пять назад. Вспоминал Лидочку, сказал, что так и не смог встретить женщину, способную заменить ее… В первое мгновение я хотела выставить его за дверь, а потом мне стало даже интересно. Мы долго разговаривали. Я думаю, он сумасшедший. – Женщина замолчала, и мы сидели, точно воды в рот набрав. История потрясла меня: неужели такое может быть правдой? Вересов метался по комнате, и я наконец вспомнила, зачем хотела его увидеть.
– Простите, вы писали портрет матери Льва Николаевича по фотографии?
– Как вам сказать… – нахмурился он. – Фотографии он показывал, но позировала мне девушка, Лев Николаевич утверждал, что она очень похожа на его мать. В самом деле, тип лица тот же. В общем, я придал портрету сходство, воспользовавшись фотографией. Заказ был необычным и заинтересовал меня. Если честно, была еще причина взяться за эту работу. Я надеялся, что у меня будет возможность кое-что выяснить.
