– А кого убили, не знаешь?
– Вроде бизнесмена какого-то. Если вам надо на площадь, придется объезжать по Никитской. Здесь все перекрыто.
– Спасибо, – кивнула я, знать не зная, куда мне надо.
Первым объявился Лялин.
– Ну вот, у нас труп, – порадовал он.
– Никитин?
– С тобой неинтересно. Если его хлопнул Тагаев, то он спятил. Или дела у Деда совсем хреновые.
– Я о его делах не знаю. Он скрытный.
– И слава богу. Меньше знаешь, крепче спишь.
Потом позвонил Дед:
– Убит Никитин. Возле своего дома. Съезди, взгляни… Хотя какой от этого толк…
– Взгляну, – вздохнула я, когда он отключился. – Чего ж не взглянуть.
Точный адрес Никитина я не знала, где-то на Ильинской, но была уверена, что найду без труда, там сейчас половина города собралась. Ильинскую тоже перекрыли. Я предъявила удостоверение, машину пришлось оставить и идти к дому пешком.
Возле добротного особняка стояла машина «Скорой помощи» и переминалась толпа народу в форме и в штатском. Труп уже успели увезти. Я замерла в сторонке, подергивая плечами, было холодно, а я по привычке надела кроссовки. Дед прав, толку от моего пребывания здесь никакого. Я таращилась на пятно крови, припорошенное снегом, отсюда его хорошо было видно, и размышляла о тщете всего сущего. Итак, Никитин убит. Светлана знала о готовящемся покушении, в котором замешан ее любовник, лицо прямо-таки мистическое, никто и никогда его ни разу не видел. И откуда же этот любовник взялся? Шпионила она за Никитиным с благословения своих хозяев и об их планах могла знать или догадываться, но быть причастной к убийству не хотела. Допустим, Никитина она не любила, но справедливо опасалась, что, являясь свидетелем, становится для кого-то фигурой неугодной, от которой логично избавиться. Ситуация для нее сложная: и в милицию не побежишь, и заморочки с законом ни к чему, тем более что соучастие в убийстве – это зависимость от хозяев на всю оставшуюся жизнь. Вот и кинулась девушка ко мне. Ничего подобного. Не Никитина спасать она кинулась. Похоже, его судьба ее волновала мало. Она знала о готовящемся убийстве, но предпочитала молчать, чтобы не подставить своего любовника. Человека, который появился в ее жизни недавно и вызывал у нее подозрения. Если он прибыл от хозяев, то какие у нее могли быть сомнения? Допустим, не сомнения, а опасения, что он и ее не пощадит. Но если его фотографию она показывала Тагаеву, то эта версия никуда не годится. Откуда Тагаев мог знать этого человека? Предположим следующее: Никитина убрали совсем не те люди, которые установили за ним слежку. Та самая третья сила, о которой говорил Лялин. Но тогда появляется и четвертая: некто прислал мне деньги и позвонил сегодня по телефону. Зачем? Затем, чтобы предотвратить преступление, но я, по его словам, надежд не оправдала. Да, голову сломаешь, а ни до чего не додумаешься.
– Привет, – бодро возвестил Вешняков, появляясь из-за моей спины.
– Привет, – буркнула я.
– Выходит, Никитин предупреждению не внял.
– А хоть бы и внял, – пожала я плечами. – Шлепнули из оптики?
– Само собой.
– Тут либо из дома носа не показывай, либо вовсе в далекие края подавайся. И то бабушка надвое сказала. А так днем раньше, днем позже.
– Да уж, коли решили, то замочат, не убережешься. Дед, поди, поедом ест?
– Еще не виделись.
– Не позавидуешь тебе, мне хоть в этом повезло. Заказное убийство не нашего ума дело.
– Положим, и нам от него не отбодаться, – поковыряв снег носком кроссовки, сказала я, чтоб Вешняков раньше времени особо не радовался жизни.
– С какой стати? – возмутился он.
– Дед рассвирепеет и возьмет дело под личный контроль.
– А личный контроль – это у нас ты, дорогая?
– Догадливый ты мой… – Я обняла Вешнякова и похлопала по плечу. – Так что еще поработаем.
– Не хочу.
– Знаю. А подполковника хочешь? Хочешь? И получишь. Может, сразу генерала, если принесем Деду на блюде голову гада, убившего его любимца. Кстати, мне сегодня звонили. Неизвестный горько сетовал, что мы потратили время впустую и ничегошеньки не сделали. Разочарован человек. Не смогли предотвратить.
– Он, конечно, предпочел остаться неизвестным.
– Ага. Человек явно не ищет популярности.
– А жаль, я бы с ним потолковал. На его наглой роже малость потоптался бы.
– Что я слышу, Артем Сергеевич?
– Ты сейчас не такое услышишь. Сегодня и нам звонили. Некто, пожелавший сохранить свое имя в тайне, сообщил, что на господина Никитина будет совершено покушение. Правда, позвонил поздновато, малость опоздали. А то бы киллера накрыли.
