– Еще как. Кому такое приятно? Я хотела только одного: послать эту семейку подальше и уехать. И тут Алик сказал, что деньги можно получить легче легкого.
– Похищение?
– Да какое похищение. Просто хотели подержать Ленку где-нибудь пару дней. Это же вроде игры. Он сказал, что мне вовсе ничего делать не надо и никто на меня не подумает. Главное, Ленку привести в нужное место. Подсыпать ей таблетки, а потом уйти, вроде как мы поссорились. Разругаться с Ленкой ничего не стоило. Мы всегда ругались. Я вернусь домой как ни в чем не бывало. Потом получим деньги. Для них это ерунда, а для нас… Алик тоже не горел желанием всю жизнь помидорами торговать. На эти деньги могли открыть шашлычную, а когда бы все успокоилось, поженились. Дело даже не в деньгах было, мне просто хотелось, чтобы эти понервничали, подергались, а еще… приятно думать, что их денежки у меня, а они об этом даже не подозревают. Я и согласилась, только не думала, что он взаправду решится. Это же вроде игры.
– Но он решился?
– Ну да… Мы с ним все придумали, отличный план. Я была уверена, никто меня не заподозрит. Но потом все пошло не так…
– Что пошло? – вздохнул Вешняков.
– Все. Алик с братом поссорился. Брат у него такая сволочь… Только работай с утра до ночи, а так лишней копейки не даст. Да и не брат он ему вовсе, то есть брат, но какой-то четвероюродный, что это за родня? Ему бесплатная рабсила нужна, вот и все. Они поссорились…
– Из-за чего вышла ссора? – вмешалась я.
– Не знаю. Он не сказал. Просто поссорились, допек, наверное… В общем, брат велел ему уезжать. Все наши планы тю-тю… Алик сначала здорово расстроился, а потом говорит: так даже лучше. Все подумают, что я уехал, а когда узнают, что домой не вернулся, будет поздно. Опять же, он своих не боялся, говорил, молчать будут. Пришлось менять планы, мне это не очень нравилось, но ничего не поделаешь. Я Ленке позвонила и просила приехать в Санино, к новому торговому центру, там кругом стройка и кафешка в стороне, пиво пьют на веранде, рядом сквер. Мы это место давно присмотрели. Народу мало, сидят два-три человека на веранде, никому ни до кого нет дела. Лене я сказала, что у меня беда, надо посоветоваться. Я только боялась, что она матери все расскажет, но этой дуре в голову такое не пришло, прибежала как миленькая. А я ей с ходу, что беременная. Она давай сочувствовать. Матери, говорит, надо сообщить, она поможет. Я попросила ее орешков принести, ну и бухнула ей в пиво таблетки, что Алик дал. Она все пиво выпила, я за этим проследила. Тут она мне про свою мамашу, ну а я сказала, что мамаша ее меня поедом есть будет, потому что зануда. Она покраснела вся: «Не смей так о моей маме», ну, слово за слово… Я ей сказала, что она дрянь распоследняя, а еще, что утоплюсь. А ее уже с таблеток повело, вижу, глаза полоумные, того гляди со стула съедет. Я и поспешила смыться, так, чтобы бармен меня видел, еще попросила его такси вызвать. А Ленка сидит, глаза таращит, потом в сквер побрела, видно, ничего уже не соображала. Алик был рядом, ну и подхватил ее, как в сквер вошла. Рядом долгострой заброшенный, там у него машина стояла, у приятеля взял на время. Мы решили, что он ее в дом отвезет, в деревню. Запрет в подвале. Посидит она пару дней, ничего с ней не случится. Потом глаза завяжем и вывезем куда-нибудь в лес. Такой у нас план был. Он поехал с ней в деревню, а я домой вернулась. Алик Нине позвонил из автомата, как договаривались, я сразу поняла по тому, как она занервничала и на меня коситься стала, что меня подозревает. На разговор вызвала, только я решила, мне по фигу. Алик ее застращал, если в милицию сунется, Ленке конец. Я тоже за ней приглядывала, не будет ли звонить. Вроде все шло нормально. Но я, конечно, здорово боялась. А ну как она хитрит. Ирка явилась, я их разговор подслушала, она даже ей про выкуп не сказала. Я вздохнула с облегчением, значит, все в порядке. Вчера она должна была оставить деньги в доме. Я очень нервничала. Боялась, вдруг все сорвется? Или в доме менты будут Алика ждать, или деньги перехватит кто. Хотела ему позвонить, но мобильный не отвечал. Я не знала, что делать, заперлась в комнате и трясусь от страха. Тут отец позвонил. Он в дом не приходил, мы всегда с ним где-нибудь на улице встречались. Видеться с ним не хотелось, я подумала сказать, что заболела, но он бы переживать начал. В общем, договорились в сквере встретиться.
– Почему он в дом не приходил? Нина Константиновна была против?
– Да вроде нет. Отец сам так решил. Ты, говорит, им родня, а я кто? У меня, говорит, дружбы с ней не получится. Как будто у меня с ней большая любовь. Пошла в парк, а там вы и отец… Не знаю, что со мной случилось, вроде точно провалилась куда-то. Я и побежала, испугалась очень.
– Чего испугалась?
– Сама не знаю. Что менты начнут копать и про нас узнают.
– Вы заподозрили, что Алик причастен к убийству?
– Ничего я не заподозрила, просто испугалась. Я по городу носилась, точно полоумная, надо было что-то делать. А что? Хотела с Аликом посоветоваться, но где его искать? Тут я подумала, если он от своих прячется, то скорее всего в деревне. Надо было рассказать ему про отца, пока Алик за выкупом не поехал. Денег у меня с собой было мало, пришлось ехать на автобусе, потом пешком… правда, там недалеко. Добралась, короче. На дверях замки. Но я знала, как в дом попасть. Через туалет, он к дому пристроен, там дверь есть, в огород выходит. Если о ней не знаешь, ни за что внимания не обратишь, доски и доски… – Темп ее речи замедлился, чувствовалось, что теперь рассказ ей дается с трудом. – Алик Ленку туда отвез, потому что был уверен: никто никогда не подумает, что в доме кто-то есть, повесил замки, и порядок.
– Ты раньше в этом доме была?
– Один раз. В начале лета. Алик тогда тоже машину у друга взял, и мы туда ездили. У него ведь своего жилья в городе не было, комнату снимал, только с ним в комнате жили еще двое… Вошла я в дом, люк в подвал открыт, я Алика звать боюсь, чтоб Ленка не услышала, она же мой голос узнает. А Алик внизу матерится, тихо, но злобно так… В общем, я в подвал заглянула, а потом и спустилась. А там… Эта сволочь ее привязал и… когда я это увидела… даже не знаю, что со мной стало. Я заорала, хотела его оттащить, но он меня отшвырнул. По-моему, он ничего не соображал. И я… я поднялась в кухню, там нож на столе лежал… Я даже не понимала, что делаю. Ударила его в спину. Он как раз штаны надевал и Ленку пинал ногами, по-моему, он даже не понял, что я в доме, совсем как в бреду был. Я испугалась, что он ее убьет, – вздохнула она и замолчала.
– Что было дальше? – спросил Вешняков.
– Он повернулся, я думала все, конец мне. Сделал шаг, а потом упал. Ленка лежала, точно мертвая, и я подумала… там кровь была… я подумала, что ей уже не поможешь. И как я все объясню… Платком рукоять ножа вытерла, только я словно в беспамятстве была, выбралась наверх, люк закрыла, стол на место поставила… Их ведь могли там никогда не найти… им все равно, а я… В общем, я вернулась в город. Сначала хотела идти домой, но испугалась. Отца убили, теперь еще это… Я не знала, что делать. Поехала к
