9
Они так и сидели – Никита с незажженной сигаретой в пальцах, Ольга – с полной чашкой остывшего кофе в руке. Когда Женька закончил читать, несколько мгновений продолжалась пауза. Наконец Малиновский через силу выдавил:
– Что это за хрень?!
– Это не хрень, – гордо ответствовал Женька, – это фактически карта сокровищ!
– Копать от дуба и до вечера?! – Малиновский наконец щелкнул зажигалкой, прикурил и глубоко затянулся. Ольга со стуком поставила чашку на блюдце. – Ильясов, какого черта ты всю ночь угрохал на перевод этой ерунды? Там есть визитка этого племянника? Домашний адрес? Телефон? Что-нибудь, чтоб нам сбыть этот чемодан с рук и поехать наконец смотреть достопримечательности, как все нормальные туристы?!
– Никит, подожди, – осадила его Ольга. – А остальные бумаги – это что?
– Распечатки и копии – старые военные документы, фотографии какие-то, как из музея. Сами посмотрите. – Женька протянул ей стопку листов. – Кое-что с Википедии. Все на французском. Это я не переводил, только просмотрел, и не знаю, имеет ли отношение к загадке сокровищ.
– Загадка сокровищ – это название для голливудского боевика, – сказал Никита и налил себе еще теплый кофе. – Я даже смотрел. Называлось «Сокровище нации». Женя, я знаю, что ты натура увлекающаяся, но...
– Слушай, ты действительно не хочешь понять, в чем тут дело?
Малиновский молчал. Ольга ждала, изо всех сил стараясь не улыбаться, и рассеянно перебирала распечатки, почти на них не глядя.
– Ну, предположим, мне интересно, – сказал Никита наконец. – Дальше-то что?
– А то, что это все может оказаться правдой, – торжественно заявил Женька. – В войну тут была такая неразбериха, немцы столько всего вывезли, привезли, стибрили, заначили – ты сам рассказывал. Значит, и клад может себе лежать там, где лежал.
– То есть ты серьезно уверен, что в подвале какого-то замка до сих пор спрятаны ценности? Сейчас, в двадцать первом веке, когда все вокруг уже тысячу раз перекопано?
– Далеко не все. До сих пор находят.
– В основном – остатки оружия, тел и бомб, – наставительно изрек начитанный Никита. – Оль, что ты на меня так смотришь?
– Да перестань ты прикидываться уже, – сказала Ольга, – у тебя глаза горят.
– Хм. – Никита затянулся в последний раз и задавил окурок в пепельнице. – Все-то ты знаешь. Давайте рассуждать логически. Как пишет сам господин – как там его, Левассёр? – он не поверил пленному немцу. Историю парень наверняка запомнил с искажениями, не говоря уже о том, в каком виде услышал ее немец. За годы Левассёр мог что-то забыть. Кроме того, дядюшка, по его собственному признанию, добавил в рассказ перцу и отсебятины, чтобы племяннику было интересней. Женя, ты и вправду уверен, что эта сборная солянка из малопонятных пунктов указывает на сокровища?
– У меня имеются контраргументы. – Ильясов не собирался так просто сдаваться. Смотреть на него было одно удовольствие. – Что, если дядюшка все прекрасно понял и даже нашел замок, но из-за болезни не смог воспользоваться своими знаниями, а потому решил оставить племяннику своеобразное наследство?
– Тогда почему просто не написал – копать там-то, пять шагов от стены, два метра вглубь?
– Потому что он был авантюристом.
– Как будто это все объясняет.
– Если ты подумаешь, то поймешь, что как раз это объясняет все.
Никита откинулся на спинку кресла, вытащил помятую сигаретную пачку, потряс ее, выудив последнюю сигарету, и снова закурил.
– Оль, а ты что молчишь? Выскажись.
– А я уже все сказала раньше, – Ольга потянулась к кофейнику. – Это
– И надо попробовать найти сокровища? – уточнил Никита. – А это законно?
– Законность и дух авантюризма не имеют между собою ничего общего.
– Я о том, что вообще-то это письмо не нам предназначено, а племяннику почившего старичка. Думаете, племянник рад, что кто-то свистнул его чемодан?
– Но если племянник хотел найти сокровища, почему он не ищет чемодан? Ведь он должен был глаз с него не спускать, – медленно проговорила Ольга. – Почему он не названивал в отель, не искал в окрестностях, не дал сообщение о пропаже и до сих пор не позвонил нам? Ведь мы оставили свой телефон в гостинице...
– Не хочу вас пугать, – зловещим голосом произнес Женька, – но, вполне возможно, племянника пристрелили.
– Слушай, ну и шуточки у тебя!
– А вдруг это не шуточки, Оль? – внезапно сказал Никита. – Мы тут сидим, развлекаемся, но если хотя бы на мгновение предположить, что это подлинный документ, что сокровища действительно существуют, то даже двадцать пять процентов от их стоимости – или сколько тут полагается по закону? – это приличная сумма. Дядюшка там посуду перечисляет, картины и украшения. Если немцы припрятали пару полотен Рембрандта? Если украшения не имеют цены? Черт их знает, фашистов, что они награбили. И если подумать, такой суммой вполне могут заинтересоваться криминальные личности.
– Если так, то ну его на фиг, – сказала Ольга. – Отдадим в полицию, и дело с концом.
– Это ты так полагаешь, законопослушная гражданка. А когда криминальные элементы узнают, что чемоданчик в течение двух суток находился у нас, то на всякий случай устранят нас как возможных свидетелей.
– К тому же в полиции над нами посмеются и отправят эти бумаги в мусор, – Женька постучал кулаком по распечаткам. – Ведь ничего конкретного тут нет. Только какие-то исторические материалы, письмо «пойди туда, не знаю куда» – и все. Конечно, в полиции могут пробить по базе, есть ли такой Левассёр. Но вряд ли они станут этим заниматься.
– Предположим, дело было так, – развил мысль Никита. Когда Малиновский фантазировал, выглядел он совершенно потрясающе – то ли от обуревающего вдохновения, то ли от сдерживаемого ехидства. – Племянник господина Левассёра получает это письмо от почившего дядюшки. Сначала он не верит, но потом начинает копаться в исторических хрониках и понимает, что клад вполне мог существовать. Возможно, он проговорился кому-то о сокровище, кому-то, кто захотел заполучить клад себе. Утром, когда перепутали наш багаж, этот человек отправился за племянником Левассёра, за которым следил все это время, и убил его, но не нашел чемоданчика. К сегодняшнему дню он мог узнать, что мы приезжали обратно в отель. И если он это выяснил, то мы в опасности, друзья!
– Звучит потрясающе, – одобрила Ольга.
– На самом деле, я думаю, все это ерунда, – сказал Никита уже нормальным голосом. – Но факты легко проверить на месте.
– На каком месте?!
– На кладбище в Коллевиле, конечно, – спокойно объяснил Малиновский. – Это самое большое американское кладбище в Нормандии, и если начинать поиски сержанта К.Т., то именно там. Если подобной могилы нет, значит, все это надувательство, и я таки выброшу чертов чемодан в ближайший мусорный бак.
– Зачем куда-то ехать? – удивился Женька. – Интернет здесь, конечно, ползает как черепаха, и я смог загрузить только онлайн-словари, но если найти нормальный вай-фай, то можно отыскать списки покоящихся на кладбище в Коллевиле и никуда...
– Между прочим, у немца Шефера, – прервал его Никита, – если он только существовал на самом деле, а не явился дяде Луи в пьяном бреду, никакого Интернета не имелось. И племянник зачем-то поперся с
