который трезвонил с учащающейся частотой, словно кардиомонитор, регистрирующий беспокойное сердцебиение.
Если плотность атмосферы в несколько раз превышает расчетную, то посадочному модулю ни за что не достигнуть поверхности. Он сгорит, как болид. Вспыхнет огненным пауком, похожим на иероглиф юн – «вечность».
Но пока модуль держался. Компьютер выдавал данные по посадочной траектории, и нужно было лишь сохранять ориентацию модуля короткими импульсами двигателей.
– Ты все делаешь правильно, папа, – услышал командир голос дочери. – Я всегда буду с тобой. Остались последние ли пути.
Ху Цзюнь поглядел в иллюминатор. Линия горизонта была завалена, вдали угадывались очертания протяженного горного массива. На монотонном полотне пустоши проявлялись детали рельефа, – словно изображение на фотобумаге. Красные дюны, обширные кратеры, сухие русла древних рек… Где же цветущий Марс, к которому они так стремились? Неужели звезда-оборотень Хосин обманула их? Как несправедливо!..
И в следующий миг с каждого иллюминатора точно содрали красный светофильтр. Небо и приближающаяся поверхность планеты преобразились. Все стало и чужим, и узнаваемым одновременно.
Будто весь полет был фикцией, и дальше низкой орбиты Земли «Лодка Тысячелетий» не забиралась. Будто теперь экипаж возвращается в спускаемом аппарате, и посадка произойдет в степной части Китая, где-то на северо-западе.
Командир изумленно охнул и сразу ощутил, как его грудь сдавило еще сильнее. Ху Цзюнь выпустил рычаг управления, перестал бороться с перегрузкой, откинулся на спинку кресла. Лишь упрямый и, как выяснилось, психологически более годный для работы в дальнем космосе Чжан Ли все еще пытался спасти модуль.
Над горизонтом клубилась хмарь, сверкали молнии среди похожих на витые башни туч. По поверхности, которая секунду назад выглядела безжизненной пустыней, расползлись пятна зелени. Сухие русла рек наполнились водой, на мелкой волне заиграли солнечные блики.
Только кабина осталась неизменной: душной, провонявшей потом и теплым пластиком клеткой, из которой не сбежать.
Модуль накренился.
«Вот и все, – подумал Ху Цзюнь. – Сейчас взорвутся баки возвратной ступени».
– Город! – прокашлял Чжан Ли. – Посмотри, Ху! Какой красивый город!
Командир придвинулся к иллюминатору.
Город действительно был красив.
Концентрические круги улиц. Цилиндры и параллелепипеды небоскребов. Зеленые лоскуты парков, серо-голубые озера. На фоне озаряемых грозой туч, на фоне коричнево-зеленой степи, на фоне далеких, посеребренных ледниками гор.
Несомненно, город был давно необитаем. Многие небоскребы выглядели как выветренные, заросшие вьющимися растениями скалы, а парки наползли на улицы.
И все равно это было чудо.
Настоящий город. Город на Марсе.
Цель достигнута! Они стали первыми. Ценой жизни, но стали первыми людьми на Марсе. И эта цветущая планета, а не промерзший безжизненный шар, отныне будет принадлежать Китаю.
А потом перегрузки стала еще сильнее, и кровавый туман застлал обоим тайконавтам глаза.
– Если Высшие Силы выспрашивают от меня какие-то подробности… – Марк Козловски потянулся к пачке сигарет, лежащей на прикроватной тумбочке. – Да еще подробности миссии, дотошно освещенной мировыми средствами массовой информации… – проговорил он, закуривая, – то, уж простите великодушно, никакие это не Высшие Силы, а трюкачи из мелкой конторы. Бюджетники чертовы, которые полезли туда, куда их не просили…
– Ответьте без дураков, господин Козловски, зачем вам понадобилось на Марс? – бесстрастно полюбопытствовал гость.
Проблема была в том, что каждая из сторон, стоящая за организацией полета «Ареса», преследовала свою цель в марсианской миссии. Европейское космическое агентство, Роскосмос и НАСА интересовала наука. Медико-биологические аспекты межпланетного путешествия, обкатка новых технологий, высадка человека на четвертую планету и безопасное возвращение его на Землю. Это все само по себе имело высокую ценность: не меньшую, чем окаменелость, якобы найденная марсоходом «Curiosity» в кратере Гейла. Президентам стран-участниц миссии была нужна информация о феномене «Призрак-5», проявившемся в Долине Маринера. Чем бы этот объект ни являлся, именно за ней они отправили на Марс астронавтов. А «GLX Corporation» желала добраться до более доступного и удобного в плане исследования Фобоса. Спутник Марса был не менее интересен: в кратере Стикни располагался Центр – страхолюдное сооружение, построенное, предположительно, инопланетянами. А где инопланетяне – там прорывные технологии и колоссальные прибыли. Больше того, «GLX Corporation» было выгодно, чтобы к финишной черте прибыло как можно меньше людей. А в идеальном варианте – корабль без экипажа. К дьяволу европейцев, к дьяволу русских. К дьяволу вообще всех, включая агентов, завербованных Перельманом. Там, где люди – там лишние вопросы и лишняя грязь, которую приходится подчищать. Контакт с Центром был способен установить специализированный компьютер с зачатками искусственного интеллекта, дремавший до поры во втором складском модуле. И полет «Ареса» был лишь удачной оказией, чтобы доставить его к цели.
Так что каждое заинтересованное лицо планировало использовать «Арес» и команду Аникеева в своих целях. Но что-либо разжевывать для назойливого гостя… нет! Козловский покачал головой.
В свете ночника лицо гостя казалось неживым.
– Подробней о Центре, попрошу вас, – снова прозвучал лишенный эмоций голос.
Козловски почесал волосатую щиколотку, поглядел снизу вверх на гостя и выпустил облако дыма.
Читает мысли? Возможно. Каких только уникумов не вербуют спецслужбы… А Одиннадцатое Сентября прохлопали. И Двадцать Четвертое Февраля прохлопали тоже…
Что мог знать Козловски о Центре?
Больше, чем любой другой человек на Земле, но в то же время – ничтожно мало. С Марсом всегда так. Переменная планета. Инопланетяне были большие затейники…
Сооружение, точно сошедшее с иллюстрации к «Хребтам безумия» Говарда Лавкрафта. Его обнаружили, сравнивая рельеф Фобоса на фотоснимках и на радиолокационной карте. Аномалия была отлично замаскирована, и в видимом диапазоне практически не просматривалась. Кособокая пирамида с ребристыми гранями. Словно загнутый, иззубренный клык, выросший в черной пасти Фобоса. Несомненно – металлический. Аномалию назвали незамысловато, но исчерпывающе – Центр.
– Кто еще знает о Центре? – задал гость следующий вопрос.
Козловски сбил пепел, выдохнул в сторону гостя облако дыма. Он запретил устанавливать в спальне камеры видеонаблюдения. Но противопожарный датчик имелся; и красный огонек светодиода уже подмигивал Козловски. Значит, сюда спешит охрана: пара опытных ветеранов, прошедших Ирак и Северную Корею.
Гость вздрогнул. Мысль председателя правления «GLX Corporation» ему явно не пришлась по нраву. В следующую секунду он метнулся вперед.
Козловски отпрянул и закрылся руками, сигарета вывалилась из пальцев и прожгла на трусах дырку. А гость уже навис над ним; нижняя челюсть развалилась на две половины, превращаясь в паучьи хелицеры.
Дьявол, где же носит охрану!..
А потом его словно окатили помоями. Теплыми, склизкими, пахнущими железом помоями.
Председатель правления открыл глаза: на том месте, где только что стоял гость, расползалась по паркету серая слизь. Той же дрянью была заляпана постель Козловски, и он сам – с ног до головы…
Распахнулась дверь. В спальню ворвался охранник – рослый темнокожий был лицом серее той слизи. Он поглядел безумными глазами на Козловски, затем – на лужу под кроватью. Козловски понял, что и у
