прорубившись сквозь заслон врагов, добрался до самого бек-хана Хадыга. Свирепейший из печенежских властителей был связан и брошен к ногам Святослава.
Судьбу знатного пленника русский князь передал в руки воина, пленившего бек-хана. Хадыг клялся озолотить простого русского ратника. И то, шутка ли — властелин целого союза племен за жизнь свою ничего не пожалел бы и в один миг мог сделать богатым любого.
— Море крови русской пролил ты, князь Хадыг. Кровь отца моего на челе твоем. Полно-тко сиротить жен-матерей да детушек малых. Жив будешь — слезами горючими Русь святая зальется. Так пусть же кровь твоя будет на голове твоей! — сказал Добрыня и вырвал из ножен меч...
Святослав стоял рядом. Великий князь Киевский был поражен мудрым решением молодого воина, хотя многие потом осуждали Добрыню, посмеивались над ним. Более других сокрушался молодой ратник дружины родненской Ждан. Он вздыхал так, будто у него самого умыкнули телегу с золотом:
— Надо же! Дурак дураком, блаженный! Столько злата из рук выпустить! Да яз оы...
— Да ты бы... — прервал Святослав. — Ты бы никогда не стал воеводой!
— А он станет што ли? — криво усмехнулся Ждан.
— А как же? Как пить дать станет, — заверил его великий князь. — Он уже сей часец стал десятским старшой дружины моей.
— Ка-ак?! — разинул рот Ждан.
— А вот этак! — рассмеялся Святослав и тут же поверстал Добрыню в мужи нарочитые под «славу» и одобрительный гул всей дружины.
Ходил Добрыня до этого пешком, а сейчас сел на доброго боевого коня.
— Так вот и бывает: одному Дажбог в голову малую горстку ума положит, а другому пригоршни не пожалеет! — смеялись, вспоминая это гриди.
Сестру, тринадцатилетнюю Малушу, Добрыня оставил на попечение дальних родственников, оплачивая ее содержание частью тех гривен, что получал за ратную службу. Правда, сестра не очень-то и нуждалась в помощи — девушки того времени не были приучены к неге. По зиме одевалась Малуша в меховые порты и полушубок, вставала на широкие лыжи и уходила на месяц-два в леса. Била легкой стрелой белку, промышляла горностаев и соболей. Иногда кленовый лук вздрагивал в сильной руке охотницы и тяжелая стрела настигала сохатого.
Первого медведя девушка завалила, когда ей исполнилось пятнадцать лет. К слову сказать, если бы не Добрыня, оказавшийся рядом, то медвежья охота могла оказаться для нее последней.
Ведала Малуша и целебные травы: мир ее был населен лешими, русалками, водяными, и все растущее на земле обладало в ее понимании живой чувственной плотью — говорило своим языком, любило, ненавидело, страдало, радовалось, умирало и пробуждалось вновь.
В представлении людей Древней Руси человек был творением окружающей среды, частицей единого целого, а не хозяином и творцом, коим он стал считать себя позже...
Стройная чернобровая красавица в шестнадцать лет воспламеняла сердца встречных молодцов, словно искра сухой ковыль. Многие парни в гулянье кружились вокруг нес, но Малуша была строга и неизменно давала отпор особенно навязчивым ухажерам.
Однажды сам воевода Ядрей, будучи на полюдье, облапил Малушу в укромном месте, а вскорости еле приполз домой с выбитыми напрочь передними зубами — тяжелая костяная рукоять медвежьего ножа быстро охладила пыл старого сластолюбца.
Подобная выходка со стороны простой девушки едва ли бы сошла безнаказанно, но брат Малуши к тому времени был в большой чести у Святослава. Ядрей же побаивался скорого на руку великого князя. Да и сама Малуша пообещала злопамятному воеводе, что даже с того света явится отомстить за поругание и будет орудовать при этом не рукоятью, а более убедительной оборотной стороной кинжала.
Как-то великая княгиня объезжала полюдьем подвластные племена. В городе Любече, на вечевой площади, около капища Велесова складывали дань смерды. Тут же творился суд «скорый и правый».
К стольцу, на котором восседала Ольга, подошла девушка в меховой одежде и положила к ногам властительницы богатую дань, во много раз превышающую все другие: две медвежьи шкуры, мех десяти соболей, пяти черно-бурых лисиц и сорока белок.
— На укреп земли Русской! — сказала она звонко. Великая княгиня подняла на девушку глаза, спросила:
— Чего ж отец твой сам не пришел, а заставил тебя несть этакую тяжесть?
— Убит отец мой печенегами. Сама яз нонче добытчица.
— Сколь же годков тебе? — поинтересовалась Ольга.
— Семнадцать минуло.
— Чьего ж ты роду-племени? Как звать тебя?
— Малка-охотника дочь, — бойко ответила девушка. — А зовут меня Малушей. Сестра яз витязю Добрыне, што гридем у сына твово Святослава, матушка-княгиня.
— Уж не та ли ты девица, што посчитала зубы воеводе Ядрсю? — улыбнулась Ольга.
— Пускай бы не забижал сиротку... — виновато потупилась Малуша.
Княгиня по-молодому рассмеялась. Ей вторил хохот бояр и дружинников. Насмеявшись от души, Ольга спросила:
— А не пойдешь ли ты в терем мой службу править? И брат твой рядом будет, защитит сироту, ежели што.
Суровая властительница земли Русской, которую редко кто видел даже улыбающейся, посмеявшись от доброго сердца, пребывала в отличном расположении духа. Тем более, что смерды, устыженные бескорыстным примером Малуши, вдвое собрали дани. Ольга осталась довольна полюдьем в граде Любече, была милостива и суд вершила правый.
А через день Малуша ехала в одном санном возке с великой княгиней в стольный град Киев, в княж- терем белокаменный.
Сметливая, расторопная девушка, непосредственная и честная, так понравилась княгине, что та на следующий год доверила ей Дворцовые кладовые...
После первой встречи с красивой лесной охотницей Ольга сидела задумчивой: может быть, вспоминала свою молодость, сравнивала себя с Малушей — тоже ведь красавицей писаной была, — кто знает?..
Бравые молодцы-гриди ближней дружины Святослава мигом заметили пригожую ключницу, но, памятуя печальную судьбу звени городского воеводы, а пуще того — могучую десницу Добрыни, ухаживания свои облачали в почтительную форму. Вздыхали, похвалялись удалью молодецкой, задаривали гостинцами.
Глава пятая
«Неужто люб он мне?»
Святослав — юный и горячий предводитель славного воинства русского — мало обращал внимания на женские прелести. Чаще тор его загорался при виде доброй богатырской справы. Воображение витязя мог пленить резвый арабский конь или молодецкая забава. Он долго и мучительно переживал неудачу, если не мог выстрелить из лука точнее и дальше других или не успевал вскочить с земли на спину летящего во весь опор неоседланного скакуна... Весь зажигался при виде заезжего витязя, который легко проделывал на полном скаку то или иное упражнение. Молодой князь с невиданным упорством многократно отрабатывал увиденный воинский прием до тех пор, пока полностью не овладевал им.
Однажды Малуша, поминутно ахая, следила за потешным поединком Святослава с арабским витязем, ловким и быстрым, как рысь,
Сначала всадники обменялись стрелами с тупыми наконечниками. Оба стреляли одинаково ловко и метко. Малуша, сама умевшая достать стрелой мчащегося во весь дух оленя или в глаз юркой белки, должной мерой оценила искусство наездников.
Потешный поединок кончился быстро и неожиданно: Святослав на полном скаку ловко схватил
