— Что мы здесь делаем? — вопросила Пранг, осматривая мою контору с- плохо скрываемым отвращением. — И где ваши пепельницы?
— Мы ждем телефонного звонка.
— От кого?
— От нашего друга, если моя догадка верна. Кстати, здесь не курят.
— Какого еще друга? — Она глубоко затянулась и выпустила дым в потолок. — Расскажите подробнее.
— В том телефонном звонке на кладбище было нечто особенное. И во вчерашнем ночном звонке тоже. Не доводилось слышать такой термин, как «гражданские сумерки»[8] ? — Пранг и Бодин покачали головами. — Это двадцать шесть минут перед восходом и закатом. Половина времени сумерек или рассвета.
Бодин взглянул в окно.
— Ну и что? Сейчас-то полдень.
— Возможно, и у Луны есть гражданские сумерки. Сейчас 12:35, а Луна сегодня, по данным Морской обсерватории, восходит в 12:57, хотя мы и не можем ее увидеть. Если моя теория верна… точнее, предположение…
Зазвонил телефон.
— Джек Виллон. Частный детектив по сверхъестественному.
— Убей меня… — произнес тот же голос. Я держал трубку так, чтобы Пранг и Бодин тоже могли его слышать.
— Я знаю, кто ты, — сказал я. — И хочу помочь. Где ты?
— В темноте… сплю…
Щелчок.
— Это был тот, о ком я подумала? — спросила Пранг.
— Да, ваш Энорме, — подтвердил я. — И звонит он только тогда, когда Луна восходит или заходит.
— Гражданские сумерки… — задумчиво произнес Бодин. — Сразу после пробуждения или перед засыпанием разум открыт для самых разных впечатлений. Возможно, это истинно и для того существа.
— Когда мне позвонили на клабдище, я предположил, что то был шантажист или мистификатор. Но звонил сам Энорме. Он хотел, чтобы его нашли.
— Убей меня, пока я не убил снова? — уточнила Пранг, доставая из пачки последнюю сигарету. — Совестливый оборотень?
— Не оборотень, — уточнил я. — Робот.
— Что?!
— Странный «камень», который не камень. Фоторецепторы. Радиоактивность. Мы имеем дело с механизмом.
— Тогда кто его сделал и с какой целью? — спросил Бодин.
— Думаю, что нам, к сожалению, довелось увидеть, для чего он предназначен, — сказал я. — Это своего рода боевой робот. А насчет того, кто его сделал…
— Оставим это на потом, — перебила Пранг. — Мне нужно купить сигарет. И пора поесть.
«Chez Toi»[9] — лучший ресторан во Французском квартале. Это приятная сторона работы на директора крупного музея.
— Идея проклятия звучит более логично, — сказала Пранг, когда мы сделали заказ. — Никто не станет приносить девственниц в жертву роботу.
— Майя ничего не знали о роботах, — возразил я. — Кажется, это Артур Кларк сказал, что любая достаточно развитая технология выглядит магией?
— Нет, Жюль Верн, — поправил Бодин. — Но должен признать, что ваша теория соответствует фактам. По данным из Парижа, «камень» на самом деле представляет собой какое-то вещество на основе соединений кремния, содержащее «молекулы-переключатели», позволяющие ему мгновенно переходить из твердого состояния в эластичное.
— Synthetique! — воскликнул я, втыкая вилку в курицу по-провански.
— Ваша теория о роботе — или предположение, называйте как хотите — не объясняет одного важного факта, — заявила Пранг. — Вы еще не забыли, что Энорме полмиллиона лет?
— Точнее, ему от 477 до 481 тысячи лет, — подтвердил Бодин, сверившись со своим сканером.
— Вот именно! — Пранг отодвинула тарелку и закурила. — Никто не мог сделать робота так давно!
— И изваять статую тоже не мог никто, — добавил Бодин. — Во всяком случае, не на Земле.
— Совершенно верно, — согласился я.
— Извините, здесь не курят, — сказал официант.
— Инопланетяне? — спросила Пранг, выпуская колечко дыма, похожее на летающую тарелку. — Значит, дело еще хуже. Теперь мне нужен частный детектив по научной фантастике.
— Он все время находился рядом с вами, — сообщил я. — Я никогда не верил в сверхъестественное. Я верю в реальный мир и, как сказал Шекспир: «Есть многое на небесах и на земле, что и не снилось нашим мудрецам».
— Это сказал Вольтер, — заметил Бодин.[10] — Но ваша идея убедительна.
— Вы насмотрелись киносериалов, — заявила Пранг, подписывая чек. — Но кем бы этот Энорме ни оказался, я хочу его отыскать и вернуть. Не возражаете, если мы немного прокатимся?
Парковщик ресторана подогнал ко входу большую BMW и, с сожалением вздохнув, отдал ключи.
— Итак, откуда начнем? — спросила Пранг, отъезжая от тротуара. (Я закрыл глаза.) — Есть соображения?
— Нет, — сообщил я. — Сомневаюсь, что Энорме снова станет прятаться на кладбище, если только…
— Если только не захочет, чтобы его снова нашли, — заключил Бодин.
Телефон Пранг зазвонил.
— Пранг слушает.
— Да, найди… Убей меня…
Я ткнул кнопку, переключив телефон на динамик.
— Где ты? Ты проснулся?
— Нет, сплю…
— Где ты? — спросила Пранг.
— В городе… городе мертвых… — Голос стал слабеть. — Прошу вас, убейте меня… пока я не проснулся…
Щелчок. Гудок.
— В городе мертвых. Подсказал, называется! — воскликнула Пранг.
— Да в Нью-Орлеане только в черте города более двадцати кладбищ!
Телефон снова зазвонил.
— Пранг слушает. Это ты, Энорме?
— Оставьте свое мнение при себе, — посоветовал шеф Уард. — Где вы, Пранг? Как я слышал, ваша статуя снова пропала.
— Хоть это и не ваша забота, я поехала прокатиться. А насчет статуи не беспокойтесь. У меня все под контролем.
— Нам позвонили человек десять, и все они видели, как статуя перед самым рассветом шагала по Рампарт-стрит. Пранг, что это за штуковина? Монстр? Уж не тот ли это убийца, которого мы ищем?
— Не болтайте чепуху, Уард. Это просто статуя.
— Мы расставляем посты по всему городу, и я приказал стрелять на поражение.
— Не смейте! Это собственность музея.
— Которая сама себя украла? Что это за фокусы, Пранг? Какая-то махинация со страховкой?
— Кончайте разговор! — прошептал Бодин.
