сбежало с фашистами. Кстати, и улизнувшие из города врачи оказались связанными с гестапо. Около десятка, по большей части мелкие негодяи-уголовники, осталось в городе. Но потом я наткнулся на дело Фридриха Шперлинга по кличке Шланге… Он много лет проработал в нашем городе бухгалтером пивного завода братьев Мейер… Это невозможно!
— Что невозможно, товарищ Вернер? Почему бухгалтер пивного завода Фридрих Шперлинг не может быть осведомителем гестапо по кличке “Шланге”?
— Да потому, черт возьми, что после побега из концлагерей я полтора месяца прятался у этого самого Шперлинга на чердаке! Потому что дочь этого самого Шперлинга, Лотта Шперлинг, — коммунистка- подпольщица, верный и проверенный товарищ! Нет! Это невозможно! Смотрите, лейтенант! В деле указано, что именно Шперлинг выдал гестапо подпольный партийный комитет, который несколько раз заседал в его доме. Их, всех троих, взяли в одну ночь и через три месяца обезглавили по приговору трибунала. Обезглавили и прислали родным аккуратные счета: столько-то за охрану, столько за питание, столько за услуги палача… — Вернер закрыл лицо руками. — Чудовищно! Чудовищно!
Лейтенант взял со стола аккуратно подшитую зеленую папку и раскрыл ее. С небольшой фотографии на него смотрело знакомое узкое, морщинистое усатое лицо старика, который назвался смотрителем замка.
— А ведь я встречался с этим человеком, — спокойно сказал Серков.
— Встречались? — Ганс Вернер опустил ладони на стол и изумленно взглянул на лейтенанта. — Когда встречались? Где?
— Здесь… В этом самом замке. Он назвался смотрителем замка-музея. Мы разыскиваем его. Как вы думаете, товарищ Вернер, он не может быть связным “Вервольфа”?
— Не знаю… Если он пытался обмануть вас, утверждая, что в замке размещался музей, то, наверное, делал это по приказу тайной фашистской организации.
— Вы знаете адрес Шперлинга?
— О! Еще бы! Кирхенштрассе, 18…
— Надо позвонить капитану Нелину…
От дверей послышался уверенный голос:
— О чем вы собираетесь звонить, лейтенант?
В дверях стоял подполковник Смирнов, как всегда подтянутый, туго подпоясанный. Только складки около плотно сжатого рта говорили об усталости и внутреннем напряжении.
— Здравия желаю, товарищ подполковник!
Лейтенант Серков вскочил с кресла.
— Здравствуйте, лейтенант! Здравствуйте, товарищ Вернер! Мне сказали, что вы здесь не теряли времени даром. Как себя чувствует Надежда Михайловна?
— Не знаю, товарищ подполковник, — смущенно признался лейтенант. — Я только что выбрался из этих проклятых катакомб…
— Это заметно по вашему виду. — Подполковник улыбнулся скупой, сдержанной улыбкой. — У вас грязный подбородок и китель в пыли.
— Извините, товарищ подполковник… Но товарищ Вернер сделал еще одно важное открытие.
— Какое?
Ганс Вернер уже более сдержанно и спокойно повторил свой рассказ о Фридрихе Шперлинге.
— Я хотел просить капитана Нелина, чтобы он послал людей задержать Шперлинга-Шланге, — сказал лейтенант.
— Не надо… — Подполковник задумчиво потер чисто выбритый подбородок. Потом достал пачку папирос “Казбек”, закурил сам и угостил Вернера. — Курите, товарищ Вернер. Лейтенанта не угощаю, он не курит… — Взгляд подполковника смягчился. — В общем, Миша, будем действовать так. Сейчас вы приведете себя в порядок, возьмете двух автоматчиков и на машине отправитесь за этой самой Змеей. Осмотрите его логово. Вместе со Шперлингом привезите все, что посчитаете нужным и интересным. Особенно внимательно ищите план подземелий замка. Думаю, что он Шперлингу хорошо известен… Берегите, Миша, Шперлинга, смотрите за ним, как смотрит мать за любимым ребенком. Наши враги постараются уничтожить старика, как только узнают, что мы им заинтересовались… Да! Еще одно задание: узнайте внизу, как чувствует себя Надежда Михайловна и можно ли с нею побеседовать. Идите, Миша!
Лейтенант шагнул к двери и в нерешительности затоптался у порога.
— Вы хотите о чем-то спросить, Миша? — с усмешкой задал вопрос подполковник.
— Да… Если, конечно, можно… Юрий Юрьевич, как прошла встреча с генералом Брусиным?
Подполковник выразительно помотал головой.
— Не хотел бы я повторения этой встречи! Старик обрушил на меня лавину своего едкого остроумия. И дал недельный срок на ликвидацию волчьего логова… Впрочем, он одобрил наши планы.
— Ясно! Я пошел, Юрий Юрьевич.
— Идите!
В комнате остались Вернер и подполковник Смирнов — два немолодых усталых человека. Они курили и вели неторопливую беседу. Потом вместе пообедали и после обеда с удовольствием откинули головы на мягкие спинки кресел.
— Закуривайте, товарищ Ганс, — предложил подполковник.
— Спасибо, товарищ Юрий.
Вернер взял две папиросы, разломал их и набил свою трубочку душистым табаком.
— Скажите, Ганс, вы не знаете, откуда в библиотеке замка взялись книги на русском языке? Кто их читал? — спросил подполковник.
Ганс Вернер ответил не сразу. Он задумчиво рассматривал клубы табачного дыма.
— Думаю, что смогу ответить на ваш вопрос, — наконец сказал он. — Последний владелец замка Отто фон Шлиппенбах долго жил в России. Он строил у вас заводы. А когда началась война, Отто фон Шлиппенбах несколько раз приезжал в наш город. Он носил эсэсовскую форму и имел чин генерала. Говорили, что он ведал какими-то строительными работами в фронтовой зоне. Может быть, строил укрепления, а возможно, сооружал лагеря и крематории…
— Куда он девался?
— Этого я сказать не могу. Но не думаю, чтобы он остался здесь. Отто — хитрый и беспринципный делец. Наверное, он убежал на Запад.
В дверь постучали.
— Да! Входите! — крикнул подполковник.
Опираясь на плечи Коли и Наташи, в комнату вошла Надежда Михайловна.
— Это вы? Зачем же вы встали с постели? — подполковник вскочил с кресла и заботливо усадил в него женщину. — Вам надо лежать.
— Лежать и отдыхать будем после войны, — улыбнулась Надежда Михайловна. Сейчас ее похудевшее, осунувшееся лицо уже не было синевато-серым и на щеках появился еле заметный румянец. — Вы хотели говорить со мною, Юрий Юрьевич?
— Да. Но я мог сам прийти к вам.
— Ерунда! Я, как врач, знаю, что у меня была просто слабость от голода и нервного перенапряжения. Сейчас все уже почти прошло.
— Ну что ж, очень хорошо, Надежда Михайловна! — подполковник придвинул стул к столу. — Присаживайтесь, ребята. — Обратился он к Коле и Наташе. — Вон туда, на мой диван. — Смирнов обернулся к Надежде Михайловне и спросил: — Нам хотелось бы узнать, что случилось с вами?
— Я не мешаю? — спросил Ганс Вернер.
— Нет, нет, товарищ Вернер… — подполковник оглянулся на шепчущихся ребят. — Вы тоже можете остаться… Если не возражает Надежда Михайловна.
— Разве я могу возражать, если Николаша спас меня! — воскликнула женщина. — Он ведь просто молодец!
Коля покраснел от похвалы. Надежда Михайловна мгновение помолчала, собираясь с мыслями.
— Я расскажу вам, что со мною произошло…
— Да, пожалуйста. Но пока только в общих чертах, чтобы не переутомляться. А завтра я попрошу вас
