– То есть?
– Я пришла домой под утро. Рощин не спал. Лицо у него было злое. Я подумала: сейчас бить начнет…
«За невымытую посуду», – мысленно добавил Алексей. Сашенька же, как ни в чем не бывало, продолжала:
– Я ведь была навеселе. Ну, чуть-чуть. Самую малость. Если я возвращалась под утро, Рощин, как правило, отвешивал мне пощечину. Но в то утро он был не в настроении. Сказал: «Сядь». А потом: «Если придет сотрудник милиции, ты ему скажешь, что вчера вечером дома меня не было. Что я был на даче у Валерика Белкина. Что позвонил тебе оттуда. Сказал, что случилось несчастье с Мариной. Она пошла в ванную, упала и разбила голову. Все поняла?» Я ничего не поняла, но спорить с ним не стала. Тем более, что мент был такой лапочка, молоденький совсем! А Рощин дал мне денег. За то, что соврала. Да и какая мне разница? Эту Марину я знала. Пила по-черному. И даже кодировалась. Ну напились они с Валериком, ну поругались. Попала под горячую руку, он ее и… Ой! Белкин-то жив! Это Рощина грохнули! Выходит, что я…
– Не надо так переживать, – усмехнулся Алексей. – Боюсь, что за давностью лет делу хода не будет. Да оно и не было возбуждено. Несчастный случай. А по сути, пьяная драка. За Белкиным есть грех посерьезнее – преднамеренное убийство.
– Это кого ж он?
– Как кого? Рощина!
– Да вы что?!
– Тоже не верите?
– Абсолютно! Валерик убил Рощина? Да он же боялся его до смерти!
– Потому и убил.
– Ну уж нет. Кого угодно, только не Рощина! Это все равно что отрезать руку, которой ешь. Без Рощина он никто. Уж я-то знаю!
– А вам роли в этом фильме не предлагали?
– В каком фильме? – встрепенулась Александра Рощина.
– «Джин с Тоником». Который продюссировал Воловой, должен был снимать Рощин, а сценарий написал Самарин.
– Нет, – с сожалением сказала она. – Рощин меня к себе не звал. Он меня всегда недооценивал. Мой талант.
Она тяжело вздохнула. Потом энергично тряхнула крашеными кудрями:
– Мне надо выпить! Вы меня разволновали. Все ж таки мы с Рощиным два года вместе прожили. Мужик он был классный. Ну, в смысле любви. Если бы он проводил время со мной, вместо того чтобы целыми днями торчать на работе, мы бы ни за что не развелись! И вообще. Во всем виновата эта… Лепаш. Она его сманила. Пойду в буфет. Не хотите присоединиться? – выразительно глянула Сашенька на Серегу.
– У нас тут есть еще одно маленькое дельце, – ответил за друга Алексей. Друзей надо спасать.
– К Стасику, что ли? Ну так я сюда принесу. Надо выпить. Коньячку. Возьму в долг, скажу, что Стасик отдаст. А потом посмотрим.
– Спектакль еще не закончился, – напомнил Алексей. – Вам выходить во втором акте.
– А… – Она беспечно махнула рукой. – Даже если я не скажу свое «кушать подано», они все равно налопаются. Нет, отчего же мне так не везет? А?
Сашенька затушила сигарету, подобрала подол длинного платья и поднялась с дивана. Казалось, что ее бюст сейчас вывалится из корсажа. Алексей даже заподозрил, что это силикон. Ну уж очень!
– Сейчас мы выпьем и… расслабимся! – Сашенька хихикнула. Она была уверена, что гости только об этом и мечтают.
Как только она вышла из кабинета, в него заглянул главреж.
– Закончили уже? Беседу? – спросил он.
– Да, пожалуй, – кивнул Алексей.
Барышев уже занял позицию «на старт».
Главреж вошел в кабинет. Вид у него отчего-то был виноватый.
– Вы, конечно, меня осуждаете, – с тяжелым вздохом сказал он.
Алексей переглянулся с Серегой и пожал плечами:
– Почему мы должны вас осуждать?
– Эта женщина… – главреж нервно потянулся к пачке сигарет, лежащей на столе. – Все ж таки бывшая жена самого Рощина! Знаете, все, к чему он когда-либо прикасался, притягивает, как магнит. А по части женщин он был мастак. О нем такие легенды в театральных кругах ходили!
– Быть может, это всего лишь сплетни? – осторожно сказал Алексей.
– Кто знает… У него были манеры. Стиль. Профессорский сынок, как же! Чемпион по фехтованию! Дамы визжали от восторга. Когда он показывал актерам, как играть фехтовальные репризы, весь театр сбегался. Он делал это красиво. Рощин. А тут… – И главреж с сожалением похлопал себя по огромному чреву.
– Извините, – сказал Алексей, видя отчаянное лицо Сереги, – но нам пора. И извинитесь за нас перед дамой. Она за выпивкой пошла.
– Это на нее похоже. Ладно. Бегите. Вижу, вашему товарищу такие женщины не по вкусу. Жаль. Весело провели бы время.
– К сожалению, он столько не выпьет. Сережа, на выход, – вполголоса сказал Алексей лучшему другу. Два раза повторять не пришлось.
По счастью, в коридоре они с Сашенькой не столкнулись. Выходили через черный ход. Охранник, тот, что повыше, с интересом спросил:
– Ну и как успехи?
– Порядок, – откликнулся Алексей.
Барышев оглянулся. И напряженно сказал:
– Пойдем.
Они вышли на улицу. Тут Серега немного успокоился. Потом пожаловался:
– Слушай, я не знаю, как себя вести. Она на меня так смотрела!
– Ты большой, красивый. А она женщина свободная.
– Да не хочу я ее!
– Нет так нет.
– Но я не знаю, как ей это сказать!
– Пошли куда подальше, и все.
– Она же женщина! Так нельзя.
– Да можно! Кстати, если Белкин будет упорствовать, нам придется вызвать ее. И устроить очную ставку. Ты вызовешь.
– Спятил?!
– Тебе же хочется результат?
– Ну хочется.
– Вот поедешь к ней и за белы ручки к следователю приведешь. Иначе никак.
Барышев погрустнел. Алексей похлопал его по плечу:
– Ну, ну, не принимай близко к сердцу. Авось, обойдется. Поехали, развеемся. В фехтовальный клуб «Рапира». Ты же мечтал попасть сегодня в спортзал.
– Эта баба испортила мне настроение.
– Плохая ты компания, Серега, – вздохнул Алексей, доставая из кармана куртки ключи от «пассата».
– Ты что, стал бы с ней пить? – подозрительно спросил лучший друг, залезая в машину.
– А почему нет?
– Она же шлюха!
– Тем более. Сколько проблем мимо. Порядочные женщины всем хороши, но всегда есть повод чувствовать себя виноватым. Не так посмотрел, не то сказал. Морока, одним словом! А Сашенька… Сейчас бы мы с ней и с главрежем тяпнули по полпузыря, и настроение бы у нас было… Во! А отделаться от нее
