столичного мэра сосредоточено более четверти всей российской промышленности. Одна только Москва дает в российский бюджет сорок процентов налогов. Ты понимаешь, какая финансовая сила сосредоточена в руках Лужкова? А ты говоришь — унизительно. Цель кремлевских деятелей не унизить Лужкова, а перехватить финансовые потоки столицы! Только ради этого и поставили над московским мэром Полтавченко.
— А при чем здесь ТВЦ?
— Видимо, при том, что процесс передела проходит не столь блестяще, как ожидали в Кремле. Лужков ещё достаточно силен и может позволить себе взбрыкнуть.
— Вы имеете в виду инцидент с Куликовым?
— Хотя бы и с Куликовым. Заступиться за него вопреки воле президента, поверь мне, — это ход далеко не слабого человека. Так что за ТВЦ не переживай. Это игра. Попугают немного мэра, и все вернется на круги своя.
— Вы уверены?
— На сто пудов! Путину нет никакого резона уничтожать Лужкова. Ослабить влияние — другое дело, но уничтожить — упаси боже! Ведь, как юрист, ты должна знать, что восемьдесят процентов всех инвестиций, которые идут в Россию, даются под Лужкова. Для западного финансового мира — он единственный гарант.
Берестову было любопытно наблюдать за тем, как глазки Лилечки в процессе разговора становились серьезней, лицо умным, походка деловой. По всей видимости, этот аспект жизни её очень интересовал. Леонида всегда удивляло, когда красивых девушек интересовало что-то, кроме любви. Их предназначение — очаровывать, завораживать, разбивать сердца, вдохновлять на подвиги, так нет — лезут в какую-то низменную политику.
— Кстати, я заметил, Иванова, что тебя в политике интересует только мелкая закулисная возня. На кой черт она тебе сдалась? Все это преходяще.
— А что вы можете предложить из вечного? Инопланетян? — сверкнула глазками Лилечка.
В это время Берестов заметил неподалеку маленький ресторанчик «Тибет».
— Намек понят! — подмигнул он. — Хочу предложить тебе самую лучшую кухню Востока в Москве. Ты была в «Тибете»?
Не дожидаясь ответа, Берестов взял её под локоток и повернул лицом к ресторанчику. Она расширила глаза, но упираться не стала.
— Только недолго, — произнесла она перед входом и целомудренно потупила взор.
15
В ресторанчике было уютно и прохладно. После душной улицы он казался райским уголком. Ресторанчик был небольшим, но, благодаря особому освещению, за каждым столиком создавалась иллюзия интима. В нем всегда было немноголюдно, а в этот вечер за столиком у окна сидела ещё какая-то тихая пара, кажется немцы, а это — считай что никого.
К вновь вошедшим сразу же с любезной улыбкой бросилась индианка в розовом сари и с бордовой точкой на лбу. Она проводила в самый дальний угол, посадила за столик и зажгла благовоние.
— Так ты была здесь? — снова спросил Леонид. — Нет? Тогда я сам закажу. Они здесь очень классно готовят баклажаны. И ещё у них изумительная баранина под соусом. От свинины тоже не откажемся. На гарнир возьмем бобы. Салат из помидоров. Зелень — само собой! На десерт землянику. Можно ещё груши. Шоколад обязательно! Пить что будем?
— А что тут можно?
— Тут можно все!
— Тогда шампанское!
Играла тихая индийская музыка, и дымились благовония. Но даже эта приторная мерзость не перебивала милого запаха Лилечки. Полумрак и черная блузка подчеркивали белизну её плеч и грациозную линию шеи. А ниспадающий локон, в сочетании с тонкой кистью под её подбородком, был очень ей к лицу. Она маленькими глоточками потягивала шампанское, а он пил коньяк. Разговор протекал без всякого напряга.
— Приятное место, не правда ли? Тихо, прохладно. Мухи не кусают. Хочется думать о вечном. Да и сам сидел бы здесь вечно.
— Вы можете сидеть, а мне скоро домой, — произнесла Лилечка, посмотрев на часы.
— Тебя ждут родители?
— Нет.
— Муж?
— С мужем я разошлась.
— Так кто же тебя ждет?
— Никто. Просто нужно отоспаться.
— Отсыпаться будем на там свете. Кстати, почему ты разошлась с мужем?
— Я не могу жить в браке.
— А без брака?
— Пока жили без брака, все было нормально. Поженились — через три месяца я его выгнала.
— Так вот какая ты…
— Да, я такая.
— Ты вредная и склочная?
— К тому же и рыжая.
— Ах вот оно что, — сощурился Берестов. — Как я сразу не догадался. Я тебе на день рождения подарю новую метлу. Хотя нет! На ведьму ты не похожа. У ведьмы взгляд другой. У ведьмы взгляд пронизывает до самых позвонков. У тебя он обволакивает.
— Как у сирены?
— Ни в коем случае! Сирены приносят несчастье.
— Я и есть та сирена, которая приносит несчастье. Где бы я ни работала, там сразу все разваливалось и разорялось. Друзья мои спивались, мужей я выгоняла, сожители умирали…
— Боже, какой ужас!
В это время у Лилечки зазвонил сотовый.
— Да, — сказала она, поднеся телефон к ушку. — Узнала! Когда? Хорошо… Я? Почему я?.. Ну что ж, надо так надо. Где нахожусь?.. Ресторан «Тибет».
Она сложила телефон и сделалась пунцовой.
— Это кто? — поинтересовался Берестов.
— Неважно, — ответила она. — Я человек конченый. Обо мне говорить не стоит. А от вас сбегали жены?
— Но у меня не так уж много было жен, чтобы говорить о них во множественном числе. Можно сказать, что опыт многоженца у меня небогатый. Точнее… его нет совсем.
— Но хоть одна жена у вас есть?
— Одна, конечно, есть. Но она в Лондоне. Уж три года…
— Что она там делает?
— Пасет сына. Он учится в университете.
— И долго она будет его пасти?
— По английскому закону, имеет право ещё на два года.
— А почему вы не живете в Лондоне?
— Потому что люблю Москву!
Лилечка несколько окосела. Взгляд её сделался теплей, улыбка обворожительней.
— Значит, вы любите Москву? А Лондон, значит, не любите?
— Плевал я на Лондон!