новый чекмень – в нем не замерзнешь! А на мне что надето? Чапана из-за заплат не видно! Давай мне твой теплый новый чекмень, а сам надевал, если хочешь, мой старый чапан – тогда поеду дальше!
И благородный Юсуп, которого вы все знаете, снял свой новый теплый чекмень, отдал его злодею, а сам накинул на себя его тряпки… Вай-вай! И так они явились к судье-казию: Юсуп пешком и в рваном чапане, а злодей Омирбек – верхом и в красивой одежде.
Казий расспросил того и другого, в чем дело.
Благородный Юсуп рассказал все по порядку, а коварный Омирбек стал над Юсупом потешаться.
– Этот выживший из ума кипятильщик чая, – сказал Омирбек достойному и почтенному казию, – самый настоящий врун и давно, видно, пристрастился оговаривать честных людей. Он настолько обнаглел, что не только мои деньги объявляет своими, но и моего ишака на котором, как вы видели, я приехал, тоже называет своим! Чей это ишак, Юсуп?
– Это мой ишак! – закричал благородный Юсуп. – Разве у оборванцев бывают такие ишаки?
– Вот видите, почтеннейший из справедливейших и справедливый из почтеннейших, – поклонился Омирбек казию. – Он так привык к вранью, что меня называет оборванцем. Чего доброго, он сейчас и этот мой чекмень назовет своим, а драный чапан всш amp;тот бросит мне!
Благородный Юсуп, как и всякий честный человек, конечно, закричал, что чекмень на Омирбеке – это его, Юсупа, чекмень. А драный чапан – это собственность Омирбека…
Но казни рассердился, прогнал благородного Юсупа и даже назвал его клеветником! Вот так хитрый Омирбек разорил благородного и доброго человека, которого вы все знаете!
…Худой бай кончил свой рассказ и изобразил на тощем лице своем ярое негодование, но тут его взор упал на… Омирбека.
Когда шутник вошел в юрту, никто не заметил, а он сидел и спокойно ждал, когда утихнут возмущенные крики слушателей.
Омирбека все присутствующие несколько опасались – кто знает, что этот шутник и выдумщик может выкинуть? Еще высмеит на всю округу! Нет, уж лучше сохранять с ним добрые отношения!
Поэтому, как только его приметили со всех сторон сразу зазвучали льстивые возгласы:
– Э-з, как ты тихо вошел, почтенный Омирбек!
– Проходи, садись сюда!
– Мы и слову плохому о тебе не поверили!
– А вы слышали, что сделал я в прошлую осень после того, как в Чимбае наслушался о себе кот таких же грязных историй? – грозно спросил Омирбек.
– Нет, не слышали, – испуганно проговорил худой бай.
– Прости нас! – попросил приятель Сыкмар-бая.
– Больше рта не раскроем!
– Я ведь могу и сегодня сделать то же самое, что сделал в прошлую осень! – пригрозил Омирбек, – Но если вы дадите слово больше не клеветать на меня, я вас прощу!
– Не будем… Не будем… Не будем! Свидетель тому аллах! – забормотали все.
– Но с тобой случалось все-таки подобное? – спросил худой бай. – Ведь, как говорится, нет дыма без огня!
– Да. То, что ты рассказывал, – так оно и было, – сказал Омирбек. – Только, во-первых, монет было не тысяча без одной, а сто без семидесяти. И не золотых, а медных. И благородный Юсуп не подбросил их мне, а утащил их у меня прямо на базаре, когда я смотрел бой перепелов. Ишака отобрали у меня за долги, а новый чекмень я видел на себе только во сне… Все остальное – чистая правда!
…На следующий день худой бай подошел к Омирбеку и страдальческим голосом произнес:
– Я не спал всю ночь. Пожалей меня, скажи, как ты в прошлую осень поступил с рассказчиками, гм-гм… нехороших историй о тебе? Скажи хотя бы мне, только одному мне. О благородный Омирбек!
– Хорошо! – усмехнулся Омирбек. – Только тебе… Слушай внимательно.
Худой бай ухом приник к губам Омирбека.
– Я оставил их… одних! Не понял? Ушел от них. Выслушал эти смешные истории о себе, потом встал и ушел. Только и всего.
– Ушел… И все? – не поверил худой бай.
– А что ж мне, драться с рассказчиками, что ли? – засмеялся Омирбек.
Сыкмар-бай спросил Омирбека:
– А не хочешь ли ты поесть сегодня плова? Если хочешь – я прикажу его приготовить! Подумай, я сейчас вернусь!
Омирбек в щелочку подглядел, что Сыкмар-бай побежал в большую гостевую юрту, где собрались его друзья и родственники, и оттуда раздался дружный смех.
«Э-э, меня хотят провести!» – догадался Омирбек.
И решил, в свою очередь, обвести бая-скрягу вокруг пальца.
Он позвал своих друзей – байских пастухов и работников – и сказал им так:
– Пусть один из вас стоит возле юрты и слушает наш с баем разговор. Только нужно быть осторожным, чтобы бай, когда он будет входить и выходить, ничего не заметил. Как услышите какой из его приказов, то сразу же выполняйте. Бай будет мне говорить, что прикажет он класть в плов. Вы это берите из его припасов и кладите в казан. А казан отнесите за бугор и разведите там огонь. Но чтоб огонь отсюда не был виден, а то все сорвется…
Когда Сыкмар-бай вернулся в юрту, на его жирном лице гуляла хитрая улыбка.
– Почтенный Омирбек, как ты решил насчет плова?
– Плов – отрада для усталого и голодного, печального и грустного, – ответил Омирбек. – Даже святые никогда от него не отказывались.
– Значит, я приказываю взять казан и начать готовить плов? – едва сдерживая смех, произнес бай. – Скажи, на каком масле готовить плов?
– Я так люблю плов, что мне все равно, – проговорил Омирбек.
– Тогда – на конопляном! – сказал бай и ушел.
Омирбек услышал легкое движение за стеной юрты – значит приказ бая выполняется.
Прошло некоторое время, снова явился Сыкмар-бай и спросил:
– А какое мясо класть в твой плов? Говядину или баранину? Куриное или фазанье? Что ты больше любишь?
– Пусть будет баранина.
– Хорошо, я приказываю тотчас же взять лучшего бараньего мяса! – согласился Сыкмар-бай и, едва сдерживая смех, удалился.
«Он сейчас рассказывает баям, как глупец Омирбек пускает слюни в ожидании плова!» – усмехнулся Омирбек.
В юрту заглянул один из байских работников:
– Мы делаем все, как приказывает хозяин. И мясо взяли самое лучшее!
– Слушайте и дальше его приказания! – подмигнул работнику Омирбек. – Да не попадайтесь ему на глаза!
– …А из какого риса готовить плов? – спросил Сыкмар-бай спустя час, просовывая голову в юрту. – Из розового? Из белого? Из прозрачного?
– Все равно. Лишь бы плова было побольше, – ответил Омирбек.
– Тогда я прикажу взять рис розовый! – скряга скрылся, а из гостевой юрты донесся хохот.
И еще раз появился Сыкмар-бай, чтобы спросить у шутника, чего он больше любит а плове: кишмиш или урюк, и сколько сыпать в плов соли, и не добавить ли еще чего?
– Можно ничего не добавлять, – молвил Омирбек. – Впрочем, я сам пойду посмотрю – ведь плов вот-вот должен быть готов.
– Пойдем-пойдем, посмотрим, – согласился скряга. – Он уже стоит в нашей гостевой юрте!
«Вот было бы весело, если бы я пришел и усидел пустой дастархан!» – подумал Омирбек.
– Иди вперед, – сказал он, – а я совершу омовение и приду потом в гостевую юрту… Надеюсь, без меня к плову не сядут?…
– Не качнут, почтеннейший Омирбек, не начнут! – весело произнес Сыкмар-бай и, колыхаясь всем телом,
