минут отчаянной беготни, мы вылетели на широкую поляну и я увидел, что догоняю ребенка. Это был обыкновенный мальчишка лет десяти. На его чумазом лице я прочитал неподдельный испуг. Он был одет в какой-то рваный костюм, на котором зияли дыры не меньше, чем на моей одежде, а на ногах было что-то наподобие лаптей. Волосы его были очень грязными и смешно торчали в разные стороны. Паренек был необыкновенно худым, и при виде этого безобидного соперника я остановился.
– Эй, подожди, – крикнул я ему, переводя дыхание.
Мальчишка остановился и недоверчиво посмотрел в мою сторону.
– Не бойся. Я тебе ничего не сделаю. Иди сюда.
Но тот продолжал стоять от меня на почтительном расстоянии и не двигался.
– Я не сделаю тебе ничего плохого. Меня зовут Майк. А как тебя зовут?
Паренек засунул себе палец в рот и нервно начал грызть ноготь. Может, он не понимает?
– Я – Майк, а ты?
– Не я…
Меня очень удивил его ответ. Что он имел в виду?
– Как тебя зовут?
– Ты – Майк…
– Я-то Майк, я и сам это знаю. Мне интересно, как твое имя? Как тебя зовут. Ты понимаешь или нет?
– Не понимаю.
– Что здесь непонятного. Всех как-нибудь зовут. Вот я, например, Майк, а ты?
– Я.
Мне начинало это надоедать. Нужно попробовать завести разговор о чем-то другом.
– Где ты живешь? Где твои родители?
– Я здесь живу…
– А где живут твои родители?
– Они умерли…
– А где твой дом?
– Там, – мальчишка указал пальцем в сторону Баальбека.
– Ты живешь в городе? – спросил я у него.
– Я убежал от них.
– От кого ты убежал?
– От Нифилимов. Они плохие. Они очень злые.
Теперь кое-что начало для меня проясняться. Паренек сбежал из Баальбека и теперь скрывается неподалеку, страдая от голода и рискуя нарваться на кого угодно. Да, ему не позавидуешь. Странно, что он не говорит, как его зовут…
– Ты можешь рассказать мне о городе?
– Могу.
– Тогда иди сюда и не бойся. Видишь, я тебе до сих пор ничего не сделал.
Мальчишка еще с минуту постоял на месте, но затем осторожно стал ко мне подходить. Видимо, он давно не видел нормального отношения к себе и сейчас никому не доверял. Наконец, он остановился от меня на расстоянии трех метров и уселся в траву.
– Хорошо. Если хочешь, можешь сидеть там, но я говорю тебе, что меня бояться не нужно.
– Ты бросил в меня камень.
– Правильно. Я подумал, что это какой-нибудь зверь. Глазоног, например.
После этих слов мальчишка рассмеялся. Я не мог понять, в чем дело. Теперь он беззаботно заливался смехом, и мне стало даже немного обидно.
– Что здесь смешного? Я недавно видел глазонога.
– Глазоног совсем не страшный.
– Да, но он может все рассказать Нифилимам.
– Не расскажет.
– Почему?
– Это мой глазоног.
– Твой? Но, насколько мне известно, эти животные слушаются только Нифилимов.
– Этот убежал вместе со мной.
– Убежал?
– Да. Он заболел, и я его вылечил. А Нифилимы не хотели его лечить.
– Но…Зачем он тебе нужен?
– Потому, что он мой друг. И теперь он все рассказывает только мне. Он обиделся на Нифилимов, и никогда к ним больше не вернется.
– Чудеса…А как ты с ним разговариваешь? Ведь, по-моему, у них нет никакого рта?
– Я не знаю. Он сам говорит со мной. Я понимаю, что он хочет сказать.
– Допустим. А где он сейчас?
– Здесь.
Я не понял его ответа и переспросил:
– Здесь?
Мальчишка снова беззаботно рассмеялся и указал на что-то у меня за спиной.
– Он уже давно здесь. С самого начала.
Я удивился его словам и резко обернулся. Чудное существо стояло за моей спиной и наивно смотрело в мои глаза. Все время, пока мы говорили, глазоног сверлил меня взглядом, а я даже ничего не заметил.
– Он все время так делает? – спросил я у мальчишки, отвернувшись от назойливого животного.
– Да. Он никогда не спит и все время на что-нибудь смотрит. Он и в город по ночам бегает, чтобы на кого-нибудь посмотреть. На меня ему уже смотреть неинтересно.
– Бегает в город? А разве туда можно попасть незаметно?
Паренек насторожился и, посмотрев по сторонам, тихонько ответил:
– Можно. Я знаю одно место, где можно пролезть. Я так хожу за едой.
– А где ты берешь еду?
– На мусорнике. Там всегда можно что-нибудь найти.
– На мусорнике? – я поморщился от этой мысли. – А ты можешь сказать своему другу, чтобы он на меня больше не смотрел?
– Не могу. Он сам со мной разговаривает, когда захочет. Но не бойся, ты ему скоро надоешь.
– Надоем?! Однажды такие твари своим смотрением до смерти замучили собаку.
– Это им было скучно. Наверное, там больше не на кого было смотреть, вот они его и замучили.
– Все равно. Если вдруг он с тобой заговорит, попытайся ему объяснить, что это мне совсем не нравится.
– Хорошо, попробую.
– Вот так. И все же, как тебя зовут?
– Никак.
Я на секунду опешил.
– У тебя что, нет имени?
– Я не знаю такого слова.
– Понятно. Тогда, давай сделаем так. Есть такое слово – Джек. Когда я буду с тобой говорить, то буду говорить это слово. Оно будет твое.
– Мое?
– Да, твое. Когда я захочу тебя позвать, то буду говорить «Джек». Теперь понятно?
– Нет.
– Что здесь непонятного? Даже глазонога называют глазоногом. А я тебя буду называть Джек. Теперь ясно?
– Немного, – мальчишка пожал плечами, и мне стало ясно, что в его голове существует огромный пробел, заполнить который будет не очень-то легко. Но сделать это обязательно нужно.
