— Мне говорили, ты сам себя гранатой рвал? Это правда?
— Да. Испугался, что в плен попаду. Вот от страху и рванул чеку. А что потом, не помню. Вспышка, удар и все.
— Бывают же чудеса. — Герман смял окурок и бросил в стоящую неподалеку урну.
— Бывают. Слушай командир, я тут вот о чем подумал. У нас выносной пост практически не укреплен. Если заваруха, выкосят там всех в пять минут, а потом за остальных возьмутся. Сверху по нам удобней стрелять. — Сергей посмотрел на Германа.
— Что предлагаешь?
— Нужно укрепить, хоть мешками с песком. Мешки у начпрода возьмем. Один «Утес» туда поставим.
— Дельно. Но таскать их на третий этаж, а потом на крышу — тяжело.
— Тяжело. Но как говорил великий Суворов. Тяжело в учении — легко в бою. Придумаем что-нибудь, лебедку сделаем. Нормально все будет.
В этот момент из палатки послышался гулкий топот сапог, палатка пошла в пляс. «Цыганочка» удалась на славу:
«Не забудем третий тост, не нарушим слова.
Встанем. Хлопнем в полный рост, за Саньку Соколова.
За всех тех, кто в цинк одет, кто с нами не присядет.
Не разделит наш банкет, бабу не погладит.
Самый тонкий нерв задет, и в душе крушение!!!
Э-э-эх! Ты синий мой берет, да тельник в утешение!!!
Палатка распахнулась из нее вывалился пьяный Гусь, увидев Германа, он заикаясь и шепелявя одновременно, начал гововорить.
— Тааа — ик — рищь, ма-а-а — ик — ер. А-а-а мы тут песни-ик, поем. Х-х-хотите с-с-с нами?
Отдал честь и куда-то пошел по своим пьяным делам.
Мимо, гавкая, как собака, проперся Серега Куров. За ним, весело тявкая, бежали три отрядных щенка, неизвестной породы — Гильза, Пуля и Патрон. Следом, с паническим блеянием, бежал козленок Афанасий. Козленка украл Вдова, на одной из зачисток. С недоумением, глядя на эту процессию, подошел «Чубайс»- большая рыжая дворняжка, которая жила в отряде. Чубайс был отрядным талисманом. Увидев Сергея и Германа, он подбежал к ним. Сергей почесал собаку за ушами.
Это была умная собака. Он родился под бомбежками, умудрился выжить. Жизнь на войне многому научила его. Чубайс два раза подрывался на бандитских растяжках, был контужен. Он научился выискивать смерть, которой была засеяна эта земля. И эти суровые, но ласковые к нему люди, пользовались этим. Собака спасла несколько человек, от подрыва на минах. Чубайс просто садился перед минами и бросался на бойца, подходящего к опасному месту. Существовали другие люди, которых собака ненавидела. Внешне они не отличались от людей, с которыми жил пес. Такая же одежда, оружие. Но они, всегда пытались пристрелить Чубайса, и он это запомнил. Не разбираясь в национальностях, собака умела отличать чеченцев от русских. И горе чеченцу, забредшему к расположению отряда. Молча, как волк, Чубайс подкрадывался и бросался на человека сзади. Русских, он не трогал.
— Куров, ты что разбрехался? — окликнул, вновь появившуюся из-за угла палатки, процессию Герман.
— Я постовая собака.
— Вот, допились. Пора заканчивать их банкет, — и Герман зашел в палатку.
Серега докурил, щелчком отбросил бычок, взглядом проводил его полет. Окурок попал точно в урну.
— Снайпер, — подумал Сергей и нырнул в палатку, вслед за Асояном.
— О-о-о! Герман, Серега! Где Вы шляетесь?!!! Спирт почти весь выжрали, а вас нет.
— Не все, там Вдова им оставил.
Забрякали кружки. Заорали тост.
— Лучшему командиру, лучшего спецподразделения МВД РФ! — Ура!
— Ура-а-а-а!!!!
Гармонист вжарил «Казачка» и пляска продолжилась. Вертя над головой, добытой на зачистке шашкой, в присядку, прошел Аитов. Все расступились, перед холодным блеском отточенной стали. Наверное, две сотни лет назад, их прапрадеды, на этой же земле, так же отдыхали и развлекались, между горячими стычками с предками сегодняшних чеченцев. Менялись времена, но не менялась душа русского мужика.
Позднее, кто мог еще самостоятельно передвигаться, второй раз за день, сходили в баню. У Сергея была коробка березовых веников, отец прислал сюда с оказией. Поэтому командовал в бане Сергей.
— А-а-а! Хорошо! — выпаривая спирт, друг из друга орали парни, обильно поливая каменку.
Действительно — хорошо! Что еще нужно мужику для счастья — хорошие друзья, обильная выпивка, гитара, гармонь и баня. Маленькие мужские радости. Хорошо….
Если забыть, что идет война… Эх ты, синий наш берет, да тельник — в утешение!
На следующее утро, выпросив у причитающего начпрода Михалыча, две сотни мешков и вооружившись лопатами, парни во главе с Лапой, пошли укреплять выносной пост. С ними пошел Чубайс. Пост, представлял собой трехэтажный полуразбитый домик. С него хорошо просматривалось расположения отряда.
Засевший на крышу дома один, единственный, снайпер мог отсюда, легко парализовать всю оборону отряда.
Поймав на дороге «Камаз» — самосвал, заплатили водителю три тысячи рублей. Через час он привез песок. Сделали лебедку из шпалы и шкива, открученного от разбитого трактора. С похмелья бойцы ругали Серегу.
— Серый, ты сволочь. Нет, чтобы с утра ребятам похмелится дать, работать заставил.
— Давай, давай. Водку жрать, вы мастера, я убедился. Посмотрим, на что вы еще способны.
— Блин, стратег хренов. На черта мы таскаем эту тяжесть? Что оно даст? Чехи из «граника» разнесут всю нашу работу за одну секунду.
— Гранатометы у них, не у всех. Так что, не стони. Еще спасибо скажете. — смеялся Серега, подтаскивая мешки к лебедке.
— Спасибо тебе дружище. Вот сегодня ночью чечены нападут, а я устал как собака. Какой из меня вояка. Ты нас специально работой мордуешь. Может ты того, засланный казачок? — кряхтя, пробурчал Лапа.
— Мужики, смотрите заяц! Эге-ге-й! — приставляя пальцы к губам, свистнул Гусаров.
Все засвистели, поднялся радостный крик. По полю скакал большой рыжеватый русак. Зайцев здесь было много. В то время как вся остальная фауна переместилась подальше от войны, зайцы остались.
Вдова, взял автомат и начал целится. Лежавшая на солнце собака, хотела побежать за дичью, но Сергей поймал ее за ошейник — там могли быть мины.
— Ну, нет! Я первый увидел! — Гусаров схватил свое оружие, и, дернув скобу затвора, дал очередь.
Он расстрелял весь магазин, и только после последнего выстрела, заяц подпрыгнул вверх, упал и задрыгал ногами.
— Попал! — заорал Гусаров и рванул к добыче.
— Гусь, дурак! Не беги! Мины! Иди медленно, под ноги смотри, — заорал Лапа. Сергей отпустил собаку. Чубайс побежал, обгоняя Гусарова. Схватил зайца и вернулся обратно. Гусаров развернулся.
— Блин, Гусь! Ну, ты и стрелок. Весь рожок высадил, а попал один раз, в лапку. Твой заяц сдох! От разрыва сердца, — осмотрев зайца, смеясь, сказал Вдовин.
Подошли на выстрелы Герман и «Батя».
— Что за стрельба? Кто стрелял? — «Батя» готовил расправу.
— Гусаров «чеха» завалил, — желая свести все в шутку, начал оправдываться Лапа.
— Вот, зайца подстрелили. Вам, товарищ полковник. Свежатинку — на ужин. — Гусаров понял, нужно как-то предотвратить наказание, которое готовил комбат.
— Зайца? Мне? Подхалим ты Гусаров! Но еще раз, стрелять начнешь, отправлю на «очки» — уже
