- Почему приманка?
Я, находясь в каком-то ступоре, осознавал, что мои реплики и вопросы кажутся такими идиотскими.
- Об этом потом.
- Гайя, это правда?
- Все чистая правда, поверь, Сева.
Я гляжу на нее - и не могу понять. Почему вскипает такая злость на нее, но в то же время... я будто хотел ее. Собственную сестру... Дикость! Я не знаю... не знаю, как это можно описать.
Мне только хотелось все время глядеть на нее, жадно глядеть, на сжатые руки в дурацких черных митенках, сведенные джинсовые колени, напряженное лицо ее с волевым подбородком с крохотной ямочкой, чуть циничными всегда и одновременно спокойными серыми глазами, хотелось схватить ее за локти и прижаться к ее высокой шее, обвитой серебром в несколько раз. Я не мог бороться с собой. И это было ужасно...
Гайя
Мана предупреждал меня о таком исходе событий, но я все равно не была готова к тому, что Северус с утробным рычанием вырвется из рук зеленоглазого и ринется ко мне. Я закрылась руками, оцепенев от страха и неожиданности, но Мана успел - и Северус, пролетев через всю комнату, ударился о стену и упал на пол.
- Северус, держи себя в руках, - спокойно сказал Мана, закатывая рукава темно-красной рубашки и неспешно направляясь к моему брату. - Гайя, кровь!
Я вскочила и взяла с пола в коридоре оставленный мной там пластиковый пакет с кровью, отвинтила узкий колпачок и шагнула к Мане, вложив пакет ему в руку.
- Малыш, я тебе не советую пытаться еще раз, - дружелюбно сказал Мана, осторожно удерживая пакет за уголок. - После обращения еще несколько месяцев переломы и раны будут болеть очень сильно.
Я знала, что Северус не послушает. Я глядела на полоумное, перекошенное лицо брата - и мне хотелось плакать. Только слез уже не было.
Он еще раз бросился, но Мана снова преградил ему путь и отшвырнул на сей раз так, что Сева со стоном боли завалился на пол, оползя по стене.
- Гайя, выйди и закрой за собой дверь, - резкий приказ Маны, я заколебалась. Севе больно и страшно, как я его оставлю?..
- Гайя, помоги мне, - по лицу брата текли слезы. Почему-то у новобращенных они еще прозрачные. - Что со мной?! Почему так?!
- Гайя, вон, я сказал! - рявкнул Мана, мельком глянув на меня разъяренно, подходя к Севе.
- Я не уйду! Я его сестра, - сердце заныло.
- Сейчас я ему и мама, и папа, и сестра, и троюродная тетя Песя из Одессы... - Мана стал на колени над Северусом, приподнимая его и прижимая к себе.
Сева заскулил.
- Знаю, рука. Пройдет скоро. Пей, пей, - Мана приложил к губам Севы отверстие пакета с кровью.
Тот жадно схватил его руками и активно начал высасывать кровь.
- Вот так, вот так, - Мана положил подбородок на макушку Северуса, - сперва кажется ужасным, а потом - ничего, будто придумываешь себе оправдание. Но оправданий нет, а тебе скоро станет все равно. Если совладаешь со страхом и жаждой, сумеешь совладать вообще со всем в жизни...
Прикончив пакет с кровью, Северус капризно отшвырнул его и вдруг, зайдясь неистовым рыданием, вцепился в плечо Маны.
- Но как с ними справляться?! Я будто горю...
Я тихо вышла из комнаты и закрыла дверь. Без сил прислонилась к стене и медленно осела на пол. Я слышала лишь обрывки фраз.
- ... чувство вины не дало тебе бороться за свою жизнь? Или ты хотел...
- ... ты рассказываешь это человеку, который на первом году вампирской жизни по неопытности убил несколько десятков...
- ... зато с нестояком проблем нет, - и смешки.
Тааак...
- Гайя, - услышала я голос зеленоглазого.
Он по-прежнему сидел у стены, сжимая в объятиях Северуса. Тот обнимал его колени - так, как некогда Ваня обнимал мои в надежде на искупление и прощение.
- Гайя, спой мне колыбельную, как когда-то в детстве...
Я растерялась. Во-первых, спать Севе еще рано. Во-вторых...
- Сев, я не помню ее.
Мана поднял на меня глаза.
- Гайя, любую спой, без разницы, и иди сюда, - он потянул меня за руку на пол. Я поняла - он хочет лечить своего новообращенного не только своими прикосновениями, но и прикосновениями дампира.
Я села возле них, взяла руку Севы в свою, и он судорожно сжал ее. Колыбельную... Эммм...
В тишине комнаты я начала несмелым дрожащим голосом:
- Мана, - когда я закончила, сказал тихо Северус. - Пообещай мне одну вещь.
- Какую именно?
- Обещай, что мы позаботимся о моем сыне.
- Клянусь. Мы позаботимся о нем.
Когда мы вышли из спальни Маны, прикрыв за собой двери, я была сонной и усталой, а за окнами слегка порозовело небо.
- Вина?
В гостиной, упав на диван, я лишь кивнула, глядя перед собой.
- Я говорил тебе, что мне нравится твой голос?
Принимаю из его рук стакан с вином, чувствую, что он садится рядом. Когда-то Мана сказал, что ему приходилось облизывать и умасливать своих детишек, когда те обращались... Кажется, сегодня я увидела, что это значит. Теперь он по инерции делает это и со мной. Но мне хотелось этого, не буду скрывать.
- Спасибо, но он непоставленный и...
- Зато нежный и душевный. И где ты ухитрияешься находить такие песни?
- Это 'Колыбельная Мордреда', - устало пояснила я, благодарить за комплименты уже не могла. - Поется от лица ведьмы Моргаузы, которая родила его от своего брата, короля Артура. Знаешь эту легенду?
