— Ну-у… такие большие?
— В основном да, — сказал Чейз, поднимаясь по очередной лестнице. Наверху красный ковер сменился мраморным полом и бархатными шнурами. Мы оказались в вестибюле отеля, и шум автоматов стих у нас за спиной. Я вздохнула с облегчением. Чейз провел меня мимо нескольких лифтов в просторный холл.
Впереди стояла еще одна качина. На этот раз она изображала мужскую фигуру в зеленой маске с перьями наверху и белым подобием килта на бедрах. Обнаженный торс был разрисован черно-зелено- желтым узором.
— Сюда, — сказал голос Чейза позади меня.
Обернувшись, я увидела, что он стоит у подножия эскалатора, хитроумно спрятанного в алькове. Я прошла мимо, даже не заметив его. Мы поднялись на этаж, где царила благословенная тишина: ни игральных автоматов, ни видеоигр, ни бликов неона. Даже ковер был пастельных тонов. Маленькая бронзовая вывеска указывала дорогу к конференц-залам.
Чейз провел меня через несколько тяжелых резных дверей в плюшевую приемную. То есть по- настоящему плюшевую. Кожаный диван и кресла. Бронзовые кашпо, полные калл. Дорогие полотна на стенах.
— Добрый день, мистер Чейз, — сказала улыбающаяся секретарша-индианка.
— Привет, Салли. Это агент Марш. Кайлер все еще на совещании?
— Целый день. Эмили может помочь вам? — спросила секретарша.
— Разумеется, — согласился Чейз. Он сел на кожаную кушетку и пригласил меня присесть рядом. Я повиновалась, испытывая волнение ребенка, которому впервые разрешили сесть на мебель для взрослых. Пальцы Чейза постучали по начищенной до блеска бронзовой пепельнице, стоявшей рядом с кушеткой. Первобытный песок с помощью какой-то современной магии был приварен к бронзе в форме маски Человека-Радуги.
— Мистер Чейз? — раздался тихий голос справа от нас.
К нам подошла женщина, красивая индианка, с водопадом гладких черных волос, ниспадающих на плечи ее кремового костюма. Ее облик показался мне смутно знакомым. Чейз встал и обменялся с ней рукопожатиями.
— Мисс Трухио, — представил он ее. — Это агент Марш.
Она пожала мне руку сухими теплыми пальцами.
— Я помощник мистер Кайлера. Чем я могу вам помочь?
— Вы могли бы выделить нам комнату для проведения допросов? — спросил Чейз. — Это связано со смертью Алана Малоуна.
У секретарши Салли брови изумленно поползли вверх. Она взглянула на мисс Трухио, лицо которой болезненно вздрогнуло. Последняя открыла одну из тяжелых дверей и повела нас по пустому коридору.
Эскалатор тихонько подрагивал под нашими ногами. Мисс Трухио провела нас по коридору, вдоль одной стены которого тянулся ряд комнат для переговоров, а за другой стеной, стеклянной, раскинулся бассейн. Это было грандиозное сооружение с водопадом, искусственными ландшафтами и двумя десятками туристов.
Она достала ключ и открыла дверь небольшой комнаты с полированным столом во всю длину. Маски на стенах выполняли функцию светильников, свет лился через их глазницы. Они мне не понравились; возникало такое ощущение, будто за мной следят.
— Можете использовать для допросов эту комнату, — сказала она.
— Прекрасно, — сказал Чейз. — Присаживайтесь, пожалуйста. У меня есть несколько вопросов к вам.
Мисс Трухио села за стол напротив нас.
— Мне очень жаль, — добавил Чейз. — Я понимаю, что вы были близки с Малоуном.
— Мы были хорошими друзьями, — сказала мисс Трухио еле слышно.
— Не любовниками? — Голос Чейза был мягок, но глаза смотрели цепко. Я была рада, что он не задавал вопросов мне.
— Друзьями, — твердо повторила она.
— Когда вы видели его в последний раз?
Глаза мисс Трухио устремились в пространство, и ответила она не сразу. Моргнув, вздохнула.
— В воскресенье были Танцы Кукурузы в пуэбло. Он всегда приходил на танцевальные церемонии.
— Между вами произошла размолвка?
Ее угольно-черные ресницы тяжело упали на глаза. «Нет».
— Никаких разногласий?
— Мы понимали друг друга. Он очень интересовался нашими обычаями. Изучал их. Хорошо знал их.
— Где вы были сегодня утром?
— В офисе. Салли может подтвердить.
— Благодарю вас, — сказал Чейз, откинувшись в кресле. — Вы можете дать нам список всех сотрудников театра? Я знаю, у них сейчас репетиция, но нам необходимо начать допросы…
— Я попрошу Салли сделать вам копию списка сотрудников, — сказала мисс Трухио. Я внезапно поняла, почему она показалась мне знакомой. Она напомнила мне Деву Голубой Кукурузы.
— Мисс Трухио, вы не позировали для голограммы качина? — спросила я импульсивно.
Колючий свет, вспыхнувший в ее глазах, удивил меня, но она тут же приспустила веки, и смуглое лицо превратилось в маску спокойствия.
— Это делают актеры, — сказала она равнодушно.
— Ну, вы могли попробовать ради забавы…
— Нет, — сказала она. — Я не позировала для голограмм. — Она перевела глаза на Чейза и встала. — Мне необходимо сделать несколько звонков, — сказала она. Вам еще что-нибудь нужно?
— Только список, — сказал Чейз.
— Салли принесет вам. Не хотите ли кофе?
— Да, спасибо, — сказал Чейз.
Она ушла, покачивая блестящими волосами. Я искоса взглянула на Чейза, который задумчиво смотрел на дверь еще долго после ее ухода. Она была по-настоящему красива. Думаю, если бы я была мужчиной, я бы тоже смотрела ей вслед.
Чейз ушел, чтобы узнать результаты вскрытия, оставив меня проводить остаток дня, допрашивая коллег Малоуна под пристальным наблюдением масок, похожих на коллегию судей. Мондо пачками пригонял мне на расправу танцоров, рабочих сцены и официантов. Время от времени заглядывали темноглазые индейцы из обслуги, молча наполняли чашки кофе, а один раз оставили тарелку невкусных, но сытных сандвичей.
В ходе допросов у меня начал складываться образ Малоуна. Все сходились на том, что он был несомненным талантом, всеобщим любимцем, и о нем будут горько сожалеть. Никто не мог придумать никаких причин, по которым кому-то захотелось бы его убить. Никто не мог даже вспомнить оснований для возможной неприязни к нему. У него не было бывших жен, отвергнутых любовниц или кредиторов. Употребление наркотиков у него сводилось к случайной затяжке за кулисами. Он не играл, пил умеренно, никогда не скандалил, разве что со Стоффером из-за постановки той или иной сцены. Его семья жила далеко на востоке, и он говорил о родных с любовью, но не часто. Да, их уже известили. Мать уже летит, чтобы забрать своего ангела.
Около пяти позвонил Чейз и сказал, что, по мнению патологоанатома, Малоуна несколько раз ударили в спину тонким ножом с прямым лезвием, возможно, стилетом. Убийца был правшой, не выше Малоуна. Время смерти между 9.30 и 10.30 утра, а как у меня дела с допросами? Я сказала, что чудесно, чудесно. Хотя на самом деле я была глубоко обескуражена.
Я встала, чтобы размяться и просмотреть список, принесенный Салли. Галочками были отмечены три четверти страницы, лишь кое-где виднелись пробелы против фамилий тех, кто еще не пришел на работу. Большинство из тех, кого я допросила, подтвердили алиби друг друга, и я установила, что Малоун был жив и
