— Пожалуй, сударь. Окна закрыты, и грозы вроде бы нет.
Холмс усмехнулся и воздел очи горе.
— Может быть, отвлечемся от этой доморощенной мистики? — и, повышая голос: — Как бы мне потолковать с мистером Вордуортом?!
— Он на своей половине.
— Так позовите его сюда.
— Извольте.
Маггат ушел по коридору. Два оставшихся охранника тупо пялились на нас, как каменные львы.
— Вордуорта тут нет, — сказал Холмс, хитро улыбаясь. — Прошу, Ватсон.
Мы пробежали по коридору и наткнулись на Маггата. Он пытался заглянуть в замочную скважину, потом повернул к нам порядком озадаченное лицо.
— Он не отвечает.
— Он не ответит.
— Он мертв?
— Он сбежал.
— Но это невозможно.
— Интересно узнать почему.
— Тут склон. С дороги — первый этаж, со стороны моря — второй. У мистера Вордуорта больные колени. Он еле ходит. Ему не выскочить в окно.
— Значит, есть дверь.
— Нет.
— Есть!
Энергичным ударом ноги Холмс высадил входную дверь — и мы вбежали в две смежные комнаты. Они — не считая шикарной мебели — были пусты. Окна были закрыты и даже зашторены.
— Он собрал вещи?
— Нет. Но куда, спаси Господи…
Холмс огляделся. Ноздри его раздувались и опадали, как у крупного хищника.
— Ватсон, помогите, — мы с Холмсом отодвинули огромную «Данаю под золотым дождем» и нашли за ней дверцу. Холмс приоткрыл ее — там оказалась узкая винтовая лестница.
И тут издалека донесся громовой раскат.
Маггат сел на хозяйскую кровать.
— Пускай его покарает Господь, — произнес он раздельно и внятно. — Считайте, что я уволился.
Холмс подошел к Маггату и влепил ему пару пощечин — тот лишь слегка повел туда-сюда головой.
— Опомнитесь, Маггат. Ваш хозяин избавился от компаньонов, а сейчас сядет в лодочку и отчалит в сторону Швейцарии, где находятся капиталы фирмы. И если случайно мы с вами услышали какое-то невнятное кишечное урчание…
На этих словах новоявленный безработный осенил себя крестом — за окном снова громыхнуло, но уже ближе, — и Маггат мягко завалился на бок.
— Что, Ватсон, настоящий обморок у этого шута?
Я взял вялое запястье, оттянул веко, заглянул в зрачок.
— Настоящий.
— Тогда бросайте его и вперед. Ублюдок на своих слабых коленях не мог уйти далеко. Через десять минут мы раскроем дело о Божьем гневе. — Он попробовал улыбнуться.
И тут вновь прогремел гром.
Винтовая лестница привела нас в погреб, где мы довольно долго пробирались между винных бочек, а потом сквозь пологий подземный ход вылезли на пляж. Моря, впрочем, не было видно — нам предстояло перевалить через невысокий склон. Мы кинулись туда, по щиколотку утопая в песке. Я оглянулся — вилла маячила ярдах в двустах, выход же из погреба совершенно исчез в высокой траве. Я нагнал Холмса.
— Хорошо, — проскрипел он сквозь зубы.
— Что?
— Что нам так трудно идти. Представьте теперь, насколько трудно мерзавцу Вордуорту. Мы отыгрываем у него добрую секунду на каждом десятке ярдов.
Прогремел гром — впрочем, здесь, в акустике открытого пространства, относительно негромко. Молнии я не видел. Гром закончился неким небесным шорохом, а потом наступила — нет, не тишина. Ровный гул моря, незаметный раньше.
Мы взобрались на склон.
— Вон он! — тихо воскликнул Холмс, указывая вниз.
Хромой банкир брел по песку, потом оглянулся — лица отсюда не было видно, но сама фигура выражала ужас.
— Он видит нас! — шепнул я Холмсу, но тот, наделенный от природы более острым зрением, проследил за взглядом Вордуорта. Я, в свою очередь, посмотрел куда и Холмс — и увидел посреди ясного неба крохотную фиолетовую тучу. Она неслась невысоко над землей в направлении моря.
Холмс больно стиснул мне локоть.
— Вы оказались правы, Ватсон. Установка для управления тучей — не больше, не меньше. Посмотрите, довольно юркая. Та-ак. Есть!
Не знаю, как нам с Холмсом хватило смелости подбежать к обугленному телу Вордуорта. Впрочем, тучка рассеялась, и теперь вовсю палило солнце.
— Немного неуютно, Ватсон. Сейчас мы пойдем искать технику — и у оператора возникнет искушение нас подпалить. Но как только он это сделает, миф о Божьем гневе рассеется, потому что мы с вами, дружище, все-таки не настолько прогневили Бога. За пультом исполнитель, и он не станет стрелять без инструкции. Да и тучи нет. Что ж, вы налево… Да, ошибся я в Вордуорте. Интересно, кому отойдет фирма после смерти четырех директоров? Очевидно, прямым наследникам Вордуорта. Где тот гад, который перегадил гадину? Что это там? Нет, заурядное бревно. Черт! Может быть, устройство в паре миль — и сейчас его уже сворачивают. Будь проклята связь науки с капиталом!
И тут раздался голос с небес.
И тут раздался голос с небес.
— РАБ МОЙ ШЕРЛОК! ПОШТО ТЫ ГОНИШЬ И НЕ ПРИНИМАЕШЬ МЕНЯ?
— Вот тут хитроумные бестии прокололись, — прошептал Холмс, счастливо улыбаясь. — Рупор, Ватсон. Рупор должен быть поблизости. И причешитесь — а то ваши волосы стоят дыбом.
— КАКИЕ БЕСТИИ?! КАКОЙ РУПОР?! РАСТВОРИ ГЛАЗА, СЫН МОЙ!
— Что за балаган! — пробормотал Холмс, вставая во весь рост. Он огляделся, повернувшись на носках, пожал плечами и крикнул в направлении Норфолка:
— Ты преступник и еретик! Тебе не напугать меня! Хоть даже небеса станут оранжевыми!
Мне показалось, что небо содрогнулось в космическом смешке.
Мне показалось, что небо содрогнулось в космическом смешке. А потом оно стало оранжевым, а солнце — для разнообразия — синим. А потом — в самой сердцевине — небеса раскололись, и там возник гигантский сад, его объемная зелень дико смотрелась там, где обыкновенно все плоско. Потом зелень раздвинула человеческая рука — и на нас взглянуло лицо, похожее на лицо Шерлока, но добрее и с большими усами.
—
