– Предсказания разное говорят, – ответил Азирафаил, садясь на заднее сиденье. – Но до конца века точно ничего не произойдет, хотя какие-то феномены могут и раньше случиться. Большинство пророков прошедшего тысячелетия больше волновали рифмы, чем точность.
Кроули ткнул пальцем в сторону ключа зажигания. Тот повернулся.
– Как это? – спросил он.
– Ну, – объяснил ангел, – «Один. И Окончится Жизнь Мира, в Трам-тарам- тарам. Два. Поглотят вас дыры». Потом три и так далее. А вот шесть в стих не ложится – хороший, видно, год на эту цифру придется.
– И что за феномены?
– Двухголовые телята, знаки в небесах, гуси, летящие задом наперед, дожди из рыбы. Присутствие Антихриста увеличивает количество случайностей.
– Хмм.
Кроули положил руки на руль «Бентли». Потом он что-то вспомнил и щелкнул пальцами.
С колеса исчезли зажимы.
– Давай поедим, – предложил он. – У меня должок с… когда же это было?
– Париж, 1793-ий, – напомнил Азирафаил.
– А, точно. Царство Ужаса. Там один из наших был или из ваших?
– Разве не ваш?
– Не помню. Но ресторан был хороший.
Когда они проезжали мимо пораженного полицейского, следящего за движением, его записная книжка внезапно загорелась, поразив Кроули.
– Я абсолютно уверен, что не собирался делать ничего такого, – заметил он.
Азирафаил покраснел.
– Это я сделал, – пояснил он. – Всегда думал, что ваши их изобрели.
– Да? А мы думали, они – ваше изобретение.
Кроули взглянул на дым в зеркало заднего вида.
– Вперед, – бросил он, – в «Ритц»!
Кроули не собирался заказывать столик. Пусть другие этим занимаются, всегда считал он, он и так обойдется.
Азирафаил собирал книги. Если бы он был до конца честен с собой, то давно бы признал, что завел свой магазин, просто чтобы хранить книги. Это не было необычно… Но поддерживая свою легенду (обычный продавец-букинист), он всеми способами, кроме насилия, препятствовал покупкам. Неприятные запахи сырости и плесени, злые взгляды, неудобные часы работы – все это давно было им отработано.
Он давно собирал книги и, как и большинство коллекционеров, специализировался.
У него было более шестидесяти книг предсказаний, говорящих о последних двух веках второго тысячелетия. Он очень любил первые издания Уайльда. И у него был полный набор Знаменитых Библий, названных так из-за ошибок печати.
Среди них были: Неправедная Библия, которую ошибка заставила говорить (в «Первом послании Коринфянам»): «Разве не знаете, что неправедные войдут в Царство Божие?»; и Порочная Библия, напечатанная Баркером и Лукасом в 1632, в которой из седьмой заповеди исчезло слово «не», и в результате она провозглашала: «Возжелай жену ближнего своего». А также Освобождающая Библия, Паточная Библия, Библия Стоящих Рыб, Черинг Кросская Библия и множество других… У Азирафаила они все были. Даже редчайшая Библия, опубликованная в 1651 лондонской фирмой Билтона и Скаггза.
Она была первой из их трех чудовищных неудач Билтона и Скаггза.
Книга была широко известна как Библия «Будь-Это-Все-Проклято». Длинная ошибка наборщика (если ее можно так назвать) случилась в 48 главе, в стихе 5 Книги Иезикииля:
'Подле границы Дана, от восточного края до западного, это один удел Асиру.
Подле границы Асира, от восточного края до западного, это один удел Неффалиму.
Подле границы Неффалима, от восточного края до западного, это один удел Менассии..
Будь это все проклято! Я по горло сыт сиим набиранием… Господин Билтон – абсолютно неблагороден, господин же Скаггз – мошенник и умеет лишь крепко сжимать кулаки. Говорю я вам, в день такой всякий, в ком есть хоть пол-литра смысла, должен на солнышке греться, а не мучиться на этой старой и заплесневелой Фабрике имени Матери Божией!
Подле границы Ефрема, от восточного края до западного, это один удел Рувиму[17].'
Вторая неудача имела место в 1653. Благодаря редкой удаче они достали одну из знаменитых «Потерянных Кварт» – три шекспировских пьесы, никогда не изданные в виде фолиантов, теперь полностью потерянные для искусствоведов и театров. До нас дошли только их названия… Вот самая ранняя пьеса Шекспира: «Комедия о Робин Гуде, или О лесе Шервуде»[18].
Господин Билтон за кварту заплатил аж шесть гиней и верил, что только на фолианте в твердой обложке заработает вдвое больше.
Потом он ее потерял.
Третья неудача Билтона и Скаггза ими обоими никогда не была понята до конца. Всюду книги пророчеств продавались в огромных количествах. Одни только «Центурии» Нострадамуса трижды переиздавали, и пять Нострадамусов (каждый объявлял, что остальные – самозванцы) разъезжали по стране и раздавали автографы направо и налево. Быстро исчезало из магазинов «Собрание пророчеств» Матери Шиптон…
Каждый крупный лондонский издатель – их было восемь – имел на руках хотя бы одну Книгу Пророчеств. Каждая из них была очень неаккуратна, но исходящий от них смутный дух вмешательства Небес делал их очень популярными. Продавались тысячи, даже десятки тысяч экземпляров.
– Чтоб печатать деньги, нужна лицензия! – сказал господин Билтон господину Скаггзу[19]. – Но народу надо как можно больше этого пророческого мусора! Мы должны срочно напечатать книгу пророчеств, сочиненную какой-нибудь неизвестной старухой!
Рукопись прибыла к их дверям на следующее утро, как всегда, внутренние часы автора его (точнее, ее) не подвели.
Ни господин Билтон, ни господин Скаггз и не подозревали, что посланная им рукопись – единственная за всю историю человечества пророческая книга, содержащая исключительно точные предсказания на следующие триста сорок с чем-то лет – точное и аккуратное описание событий, кульминацией которых будет Армагеддон. Она не ошибалась ни в одной малюсенькой детали.
Билтон и Скаггз опубликовали ее в Сентябре 1655-го, как раз к рождественской распродаже[20], и это была первая опубликованная в Англии книга, оставшаяся на складах.
Она не продавалась.
Даже копия в малюсеньком магазине в Ланкашире, на табличке рядом с которой было написано «Местный Автор».
Автор книги, некая Агнес Безумцер, не была этим удивлена – впрочем, удивить Агнес Безумцер могло лишь что-то уж совсем невероятное.
