деятелем.
Когда Лева вернулся, за столом сидел один Ельцов.
— А где, ребята, Игорь?
— Разбежались. Больно уж ты их своими кликухами напугал.
— Понимаешь…
— Не надо, — Ельцов налил себе водки, — не надо горбатого лепить, Лева-Юра-Боря. Запомни, когда ты шел сюда, я уже шел обратно, поэтому все, что ты скажешь, я давно забыл.
— Ты только не думай, что раз ты в МУРе начальник отдела, то уже все знаешь. Я таких, как ты…
— Тебе до меня, — перебил Ельцов, — еще двадцать лет говном плыть. Понял, стукачок?
— Ты! — Лева вскочил.
— Садись, падло. Смотри.
Ельцов достал из кармана бумагу.
— Это что? — насторожился Лева.
— Мой рапорт начальнику Московского УМГБ о том, что ты, пьяный, рассказал нам, что являлся платным агентом МГБ и внедрен в нашу компанию для разработки. Моя подпись и фамилии свидетелей.
Лева тяжело сел на стул. Налил водки в фужер, жадно выпил. Отдышался и сказал:
— Тебе не поверят.
— Мне-то как раз и поверят. А тебе после этого во внутренней тюрьме бушку отвинтят и ночью в крематорий отвезут.
— Ты не посмеешь…
— Посмею, Лева, посмею. Но у тебя есть шанс. Оставь нас в покое. Понял?
— Понял, — уже спокойно ответил Лева.
— Успокоился, — засмеялся Ельцов, — решил, что с фраером лопоухим дело имеешь. Нет, стукачок. Ты прикинул, что утром побежишь и сообщение напишешь, что мы решили начать террористическую деятельность. Нас чекисты повяжут. Но запомни, при обыске все бумаги изымут. Возьмут и мой рапорт, а в нем написано: мол, ты по пьяни мне шепнул, что получил указание «зарядить» мастерскую Сережки Голованова антисоветской литературой. Нам, конечно, сроки намотают, а тебе, как предателю святого чекистского дела, крышка. Теперь понял?
— Понял, — деловито ответил Лева, — а если я напишу сообщение о бесперспективности разработки?
— Напиши. — Ельцов достал папиросу, закурил.
— Ну а дальше как? Мне ведь работать надо. — Лева намазал бутерброд остатками икры. — Ты же сам знаешь, что известно пятерым — достояние всей Москвы.
— А что известно пятерым?
— Ну, мои имена.
— Я скажу им, что ты золотишник, поэтому и представлялся клиентам разными именами.
— Значит, я могу спокойно работать?
— Работай, — усмехнулся Ельцов, — работай, я тебя не сдам.
