Осы

Селла сын, Кробила отпрыск.[121]
Голодал, как Антифонт,[122]
А теперь не ест он зелень.
Кутит вместе с Леогором.
Все же он в Фарсал с посольством[123]
Был отправлен, но и там
С фессалийскими рабами
Он якшался, сам беднее
Бедняка любого.

Предводитель первого полухория

Эпиррема

Автомен, большим счастливцем почитаем мы тебя:
Народил ты поколенье на все руки молодцов.
Первый сын – любимец общий и искусный кифарист,
Он своей игрой и пеньем очаровывает всех.
А другой – актер искусный, трудно лучше отыскать.
Арифрад, сынок твой третий, – диво сильного ума:
Ты однажды сам поклялся, что никем не обучен,
От природы умудренный, научился он владеть
Языком своим искусно, школой был ему бордель.

Второе полухорие

Антода

……………

Предводитель второго полухория

Антэпиррема

Говорят, на мировую я пошел,[124] когда Клеон
На меня налег, и мучил, и терзал на все лады.
Да. Когда с меня он шкуру начал заживо сдирать,
А над воплями в сторонке потешалася толпа, –
Ей и горя было мало и лишь то хотелось знать,
Отпущу ли и в тисках я шутку новую опять, –
Тут уж, чуя неустройку, я вильнул ему хвостом.
Но «тычина, знать, надула виноградную лозу».

Эписодий третий

Базарная площадь.

Ксанфий

(вбегает с воплем, держась за бока)

О-о! Завидую я черепах броне!
О, трижды счастливы под панцирем бока!
Предусмотрительно природа вам дала
Покрышку на спину: удар не страшен вам.
Ох, смерть моя! Нажгли мне палкою бока.

Предводитель хора

В чем дело, дитятко? Ведь вправе так назвать
Мы даже старика, когда его побьют.

Ксанфий

Нет, посудите вы, не язва ль наш старик?
Всех пьяной дерзостью затмил он на пиру.
Компанья Фриниха в гостях была:[125] Гиппил,
Ликон и Лисистрат, Фуфраст и Антифонт,
Но вел себя старик куда нахальней всех.
Он всякой всячиной набил себе живот
И принялся скакать, смеяться, грохотать,
Ни дать ни взять – осел, нажравшись ячменя,
И с криком «раб!» меня жестоко отлупил.
На эти выходки ответил Лисистрат:
«Ты сильно, старина, на выскочку похож
Иль на залезшего по шею в корм осла».
Тогда старик вскричал: «А сам-то ты! Как есть
Облезлая, без крыл, в лохмотьях саранча,
Без одеяния оставшийся Сфенел!»[126]
Тут все захлопали ему; один Фуфраст –
Как будто сам хорош! – скривил в гримасе рот.
Старик пристал к нему: «Скажи-ка мне, Фуфраст,
Что важничаешь так и заноситься стал?
Ты просто лизоблюд и шут у богачей».
Таким же образом отбрил он всех гостей,
Смеялся, как мужик, и говоря слова,
Не сообразные ни с чем, как дуралей.
И по дороге бил, кого б ни встретил он…